В рамках обязательной программы нужно буквально 30 грамм выпить. За прародителя всех стрелковых видов оружия, автомат Калашникова. За каждый патрон из обоймы. Тридцать грамм по тридцать раз, как в обойме. Вот умножайте, сколько надо выпить. Потом была официальная часть. Бугор и ментат толкали речь. Затем несколько шестёрок отдуплились, разумеется, после каждой речи надо по стопочке.

А потом была пьянка! Каждый тебе тащит чего-нибудь с ним выпить, и попробуй откажи, ты же вступил в их семью говорящих с оружием. Все стараются сказать мне и моему палашу чего-нибудь хорошее, доброе. Все со стаканом! Чудесное место Стикс — столько возможностей. Я даже считать не хочу, сколько я уже смертельных доз в земном исчислении выпил.

Это хорошо, что не ППШ — прародитель всего автоматического, а то 71 раз по 71 грамму — это явно даже для Стикса многовато. Есть, например, пулемёт Максима, там, по-моему, 125 или 200 было в ленте патронов. Вот так, двести раз по двести грамм! Они, конечно, отмороженные, но не клинические идиоты. А ПМ было бы мало, восемь раз по восемь грамм — ни о чём.

Да, никогда бы не подумал, что автомат Калашникова, помимо своей универсальности в боевых условиях, имеет ещё и такую оптимальную расчётную дозу выпить. Вот уж правда, на что способна человеческая фантазия в экстремальных условиях, даже трудно себе представить. Это же как у них мозги вывернулись?

Расчёты, это не всё. А если ещё общий антураж посмотреть? Расписные-разрезные приклады, выкрашенные стволы, тончайшее, сложнейшее плетение и узелковые знаки отличия, гравировки. Ещё бы колокольчики и ленточки вешали, и только старая память, что оружие — это всё-таки оружие, не даёт им сёдла и упряжь повесить на пулемёты.

Сознание икнуло, потеряло равновесие и упало плашмя, ударившись мордой об пол. Свет выключили.

Утром в голове было несколько мыслей. Одна была словами из какой-то древней песни: «Ой, мальчики, как мне хреново» или «Ой, девочки, как мне противно». Точно не помню, могу ошибаться, но мне хреново и противно сразу. Я лежал в кузове грузовика, под головой был свёрток тряпок, и на пузе разместился мой палаш. Ну что, брат? Что скажешь? Эти фанатики положили пьяного меня, а сверху положили тебя. И за кого они нас тут считают? Они нас даже не пытаются охранять, как-то связать для приличия. Они даже не стали тебя, дорогой мой представитель холодного оружия, у меня отбирать.

Просто возмутительно! Они тебя вообще за оружие не считают, да и меня тоже, похоже. Вот такие мы с тобой безобидные, реликтовые деды. Что ты древний, что я. И ещё одна мысль: как бы чего выпить? Где тут у них кран с водой?

Моё шевеление и оханье не осталось незамеченным. Детина в избыточном обвесе поднялся и протянул мне фляжку с довольно крепкой модификацией живчика. Сразу было видно, что человек собрался не на войну, а на религиозный сейшен. Культурное у него мероприятие намечается. На нем было вооружено всё! Ну как же! Представляете, сколько обид будет у забытого ножичка, пистолета или ручного пулемёта? Как на него любимая снайперская винтовка будет дуться, если она не увидит великого? Ага! Вот! Поэтому пришлось взять всех.

Сектант собрал всё, что у него было говорящего, а у них не каждый ствол говорил, а то бы он ходить не смог — тяжело. Хотя и того, что было на парне, больше чем достаточно. Штук пять ножей во всех местах, плечи, пояс, берцы, тройка пистолетов там же, пара автоматов и ещё что-то совсем экзотическое.

Примерно также были вооружены его корешки. Чего тут только не имелось. Вооружились как в кино. Тут были пулемёты, автоматы, мечи, винтовки и штурмовые комплексы. Всё украшено, оплетено, разрисовано и гравировано. Это точно не моя охрана. Мне и с одним таким не справиться. Они просто на мероприятие едут.

Пока опохмелялся, думал о литраже, когда большая церемония проходит или эпическое событие. Вот они жёсткие насчёт ритуалов. Это был приём не самого важного члена их большой банды. А если по-настоящему? Ключевой праздник, типа Рождества или Пасхи? Трудно представить. Как они меня накачали!

Грузовик тормознулся. Хотя моё самочувствие было и гораздо лучше после живца, но оставляло желать и желать. Меня подняли на ноги и выгрузили из грузовика. Мои новые братья улыбались, жали руки и говорили что-то трогательное и напутственное. Одного взгляда на эти сияющие морды было достаточно, чтобы понять, что тут я ничего не решу. Мне надо будет думать, как выбираться не сейчас, а после. Всунули в руку корзинку с едой и помогли укрепить ножны с палашом на поясе.

Я люблю в таких ситуациях крепко выругаться, но тут у меня слов просто не было. Мы подошли к сооружению. Клетка, метров пять на пять, из прутьев толщиной с три пальца, со следами бесчисленных ремонтов, сварки и замены оторванных частей. Ага, именно так. Клетку разрывали, а потом ещё чинили, потом опять разрывали, и так из года в год, сотни раз.

Пара одеял, подушка, блок полуторалитровый питьевой воды, десяток пачек сухого спирта, зажигалка, вот та самая корзинка с едой, бутылка крепкого. Извинились за отсутствие туалета, ну типа сам сообразишь, нам осквернять не положено. Загрузили меня внутрь и заварили прутья, тщательно осмотрев сооружение ещё раз.