Джульетта танцевала с клинками. Резкий подъём, ровная девичья спина, оттопыренный зад, устойчивая стойка, вскинутые вверх руки. Ножи прошли одновременно парой в удар по голове. Идеально ровный срез черепа, зубов, мозга и глаза, который так удачно разрезан посередине, что виден нерв. Голова стала треугольной арбузной долькой, укреплённой на шее, только семечек не хватает. Вот интересно, это само так получилось или я что-то рассказал?

Амазонка наносила и просто хлёсткие удары, тычки и по-казачьи — от шеи до седла. На той стороне бандитов буйствовал суженый. Когда я выстрелил, была не паника, а лёгкое замешательство, паника была сейчас, но народу уйти не дали ни единого шанса. Разумеется, всё было быстро. Пока великий вождь, то есть я, передёргивал затвор, выискивая цель среди мечущихся людей и готовясь сделать ещё один победоносный выстрел, всё было кончено.

Ага, тащат троих, хотя нет, четверых, а нет, опять троих. Они одного прирезали, или слишком вонючий, или мордой не вышел. Может, из жалости добили? Хотя вряд ли.

К моим ногам отпинали три грязных тела.

— Первого, кто решит извиниться и рассказать, что тут вообще происходит, могу оставить в живых, наверное, — сообщил я на правах предводителя.

— Да пошли вы! — возмущённо гаркнул и сплюнул мне под ноги плешивый мужичок небольшого роста, грязный как не могу сказать что.

Амазонка в одно движение открыла брюхо и грудную клетку соседу плюгавого говоруна, выпустив кишки и открыв лёгкие. Да, виброножи — это вещь! Надо будет по возвращению обязательно поклянчить себе. Девушка развернулась и обратным ходом, в две руки, рубанула по второму, не успевшему гавкнуть. Бандюк вскочил, вскинул руки, огромные лоскуты кожи с хорошей частью рёбер и нависающими разрезанными мышцами и сухожилиями взлетели над головой. Тело, пробежав метров тридцать с высоко раскинутыми руками, совсем как крылья, упало в пыль и забилось в ней, как раненый воробей, истошно вопя.

Вспомнил. Это она «крылья смерти» сделала. Между прочим, искин танка дал всего двадцать шесть процентов вероятности. Я уже и забыл, а кровожадная девчонка запомнила и сделала. Плюгавый как-то сразу поменялся и, похоже, немножко затупил. Я бы сейчас и сам немного поблевал. Когда стреляют в упор из пулемёта или просто убивают ножом — это одно, а когда вот так демонстративно-показательно, то совсем другое.

— На самом деле мне не нужно, чтобы ты говорил. Нашему Богу нужны души, всё, что нужно, мы сами сказать поможем. Просто хотел узнать, чтобы братьям своим рассказать. Но и не сильно интересно, — объявил я засранцу, стоящему на четвереньках, которого прилично трясло от нервов.

Амазонка пошла снова к растерзанным трупам бандитов. Ух, и не погладит меня по голове командующий третьей ударной бронегруппой изолированных поселений новых людей, когда ему таких монстриков приведу. У них там всё гуманно, военный коммунизм, всем по потребностям, а тут такие зверёныши. Отпустил детей с дядей Добрая Милая Крёстная, а получил непонятно что. Они не то что на детей, они вообще ни на что не похожи. Прибить меня, конечно, не прибьют, но в клетку посадят и с лопаты мясом кормить будут.

Я ещё точно помню, что про спецназ рассказывал, смерш, осназ, а как я зря рассказывал про фашистских егерей. Вот про этих точно надо было не рассказывать.

Плюгавого реально трясло. Тело вращало глазами и, очевидно, силилось придумать какую-нибудь историю о сказочных богатствах, чтобы его тоже не прирезали. Детвора пошла ещё раз проверить трупы. Амазонка деловито пнула одного из валявшихся. Сил у заморыша хрипеть нет, а выпущенные кишки и разрезанные сухожилия уползти мешают. Один удар ножа — отмучился. Они у меня добрые, я бы добивать не стал, так и бросил.

Вот это сюрприз, с ним ещё тётка была. Как же я её не увидел? Грязная! Ещё бы, такая компания. В руке у Джульетты оказался скальп дамы, который она аккуратно обтёрла о траву и, вытащив кулёк, завернула, спрятав в рюкзак. Да, и про индейцев ей зря рассказывал. Про Винни-Пуха рассказывать надо было. Тем временем деловитое дефиле между трупов продолжилось. Несколько томных взглядов полетело в сторону возлюбленного, который копался неподалёку.

Детина просто ходил и пихал ногами трупы. Иногда наклонялся и поднимал обоймы к моему «Калашникову». Вот и себе что-то крупное поднял. Это он возрастом маленький, а так полтора меня. Что это большое он там добыл? Похоже на ручной пулемёт, не наш, может, немецкий типа МГ или «Браунинга», может, американский, не знаю, потом поближе посмотрю. Несколько лент вытащил. Я пулемёт тоже не увидел. Носорог ствол забрал у мужика, у которого первого каска полетела. Мои зверёныши, они не только всех вырезали, они ещё предварительно цели распределили, ну-ка, ни одного выстрела с пулемёта не сделать. Мда-а.

Для великого бойца и стратега, то есть меня, история повторяется, как и в прошлый раз. Я через пол-Стикса протащился, а вокруг все друг друга убивали, передавали меня с рук на руки. Где я только не отметился: был в компании муров, братьев, даже в танковом сражении побывал.

Думал, здесь немножко погеройствовать, план хитрый придумал, а вот вам… Оказалось, я тут больше мешаю. Сразу надо было на землю брюхом грохнуться и не мешать детворе бандитов резать, а так им пришлось моего выстрела ждать и пока я с линии огня отойду. Буду истории рассказывать, а головы пусть малые режут, а пострелять и по бутылочкам можно.

Меня трясли за ногу. Мужик, стоя на четвереньках, держал меня за штанину, пытаясь обратить на себя внимание. Грязное плюгавое существо смотрело обезумевшими глазами снизу вверх. Только теперь до него дошло, к кому он попал. Очевидно, он был в горячке боя, когда гордо сплёвывал. Я про него уже и забыл. Преданные глаза и вытянутое, перепуганное лицо молили.

— Лежать. Сидеть. Дай лапу. Голос, — сказал я.

Всё было исполнено безукоризненно. Вставать плюгавый с четверенек не стал, а продолжал держать меня за штанину, косясь в сторону влюблёнышей. А вот они о нём не забыли и внимательно наблюдали. Вообще-то я котов люблю, но говорить об этом не буду, а то бандюка удар хватит.