В голове только одна мысль, Олеся, черт. Ударил кулаком в стену, Сила растеклась струйками крови по костяшкам и оставила кровавый отпечаток на стене.

— Сука!!! — выкрикнул в воздух.

Утро началось спокойно и мирно. Я решила хорошо выспаться, и когда встала с постели, дома стояла тишина. Она была уютной и приятной. Очень давно не находилась дома одна, наедине со своими мыслями. После водных процедур прошла на кухню и в миллионный раз перечитала сообщение в телефоне. Внутри что-то трепетало, носилось кругами, а после, с обрыва падало вниз. Я знала, что должна прекратить этот абсурдный, и довольно странный порыв Данила, но так не хотелось. Моя внутренняя маленькая девочка получила мороженко для своей души и я не могла отобрать его, уж очень хотелось ее полакомить.

Налила кофе и встала напротив окна. Все та же осень, но заиграла новыми красками. Завибрировал телефон

— Алло, — ответила на незнакомый номер.

— Лесь, привет! — голос подруги звучал весело, было понятно, что она рада до беспамятства.

— Привет, Катюх, не слышала тебя сто лет, ты где пропала? Я звонила раз сто!

— Слушай, тут такое дело, помнишь я познакомилась с Марсело, когда отдыхала в Риме?

— Нууу да. — что-то смутно припоминала, как подруга протрещала мне все уши о своем новом бойфренде по переписке, пока я судорожно заканчивала проект. Кажется она говорила, что он горяч в постели, и совместная ночь не выходила из ее светлой головы.

— Что значит нууу да? Я тебе миллион раз рассказывала, — сказала наигранно обиженно, было слышно, как Катя надула свои сделанные губки.

— Да помню, Катюш, помню, давай ближе к делу.

— В общем мы переписывались пару месяцев и однажды утром я открываю дверь, а он на пороге с цветами! Ты представляешь? Он прилетел ради меня!

— Круууто, как в кино, блин — Кате постоянно везло на таких Марсело, Арнольдо, а также на Иванов, и Сергеев, к слову последние не особо учтиво относились к ее высоко почтению и регулярно посылались в далекое путешествие.

— Да погоди, еще не все! — говорит даже повизгивая. — В общем я улетела с ним!

— Куда улетела? — утренний мозг тяжело соображает.

— Ну как куда? Ты совсем не слышишь меня что ли? В Рим конечно!

— Рим? Ты серьезно? Кать, ты как всегда. — сказала, как строгая мамаша, даже испугалась своего тона.

— Ой, зануда была, занудой и помрешь! Короче у меня скоро свадьба, детка.

— Свадьба? Господи, ты серьезно?

— Да да да. Угадай кто окольцует самого красивого итальяшку?

— Не верю, блин! Ты же не хотела замуж?!

— Ой, брось, было бы за кого! Толи дело тут — перспективы. — последнее слово было протянуто ее аккуратным ротиком с пухлыми губами.

— Кать, если ты счастлива с ним, я тоже счастлива! — сказала с улыбкой, в этом вся Катюша, уже завтра она может передумать и сорваться к своему очередному Ивану.

— Ну все, моя красота, целую, люблю и жду в гости, созвонимся!

— И я тебя люблю, Катюх! — сказала с горестью.

Катя — моя подруга с универа. Осталась одна единственная, с кем я общаюсь. И та теперь за тридевять земель.

Испытав гордость и радость, вперемешку с опасением за подругу, принялась за свой кофе и снова погрузилась в думу о прошлом.

Время шло нарочито медленно, тянулось как липкая нуга. Оно было сладким, тягучим, его хотелось тянуть еще дольше. Ожидание приятней встречи. Всегда. Ты знаешь, что встреча все расставит по своим местам и мужчина из прошлого казнит тебя на месте, а время до нее подарит приятные мурашки и бабочки. Сколько раз я мечтала о таких словах от него, да миллионы. Но сейчас они не несут той важности, что девять лет назад.

Стрелка медленно подбиралась к 17:00, пора собираться.

Твою ж мать. Умудрился так влететь, что за несправедливость в жизни.

Какие дети? Столько лет не могла, а теперь по взмаху волшебной палочки! Как раз, когда я нашел Олесю, когда я все решил, когда я, блядь, осмелился послать к чертовой матери эту дрянь, она оказалась беременна моим ребенком.

А моим ли? Черт, даже не подумал, Мира та еще шлюха, но не могла приписать мне чужого ребенка, не могла же?

Такой пиздец.

Опустился на рабочее кресло, облокотился локтями на стол и уронил голову. Крепко тер виски, долго и мучительно. Никаких идей в голове. Аборт — точно нет. Бросить ребенка я тоже не смогу, чертова ситуация. Впечатал кулаком в стол со всей силы, чтобы ломило костяшки, но не душу.

— Олесяяя, моя Олесяяя, — прошептал, глядя опустевшим взглядом. Душа ныла, сердце тоже, разум ретировался с места преступления, не оставив и капли здравого смысла.

Мне нужно ее увидеть, нужно поговорить с моей девочкой. Я должен.