Сам он отправился по делам клана. Слишком много их накопилось за то время, что глава безопасности крыла ловил лидера отступников. Припадок Тириволда послужил отличной возможностью для Лигару запустить свои щупальца в закрытый для чужаков клан Фон Эспер. Его сир, после непродолжительной переписки с Феликсом дал Максу полный карт-бланш, но естественно лишь для решения вопроса по Эшам. Сегодня представители крыльев должны обсудить и наметить дальнейший план действий и согласовать его у своих лидеров.

Всё так сложно, какая-то невероятная тягомотина и бумажная волокита, но по заверению упыря не должная продлиться очень долго.

— Тогда у меня будет время немного поработать над проектом тюрьмы, я с этими страстями совсем забросила чертежи, а между прочим, сроки не резиновые, — хотя в Визарде и освоили процесс вулканизации, каучуковая смола у них здесь была немного другая по составу, и основным катализатором для процесса производства качественной резины стала сода, а не сера. И вот это странное соединение было до жути пластичным и тягучим, поэтому прозвучащий из моих уст устоявшийся фразеологизм Дракула понял и радостно оскалился.

— Милая, на счет работы… — начал кровосос очень нехорошим тоном. Я уже знала, что он скажет, и пресекла на корню его выход из-за печки, раз и навсегда, по крайней мере очень на это надеюсь, перебив и сверля страшным взглядом.

— Значит так, я не собираюсь становиться ручной болонкой, на которую вешают драгоценный ошейник, носят с собой на бархатной подушечке и кормят с рук деликатесами. Я всегда работала, всегда. И собираюсь продолжить сию добрую традицию, мне слишком дорого встал это проект, и он будет закончен. А еще, я планирую брать другие коммерческие заказы, и, если тебя это не утраивает… — о, как я зол.

— Лера, прекрати давить ментально, виски очень больно, — проворчал упырище, а я, от осознания того, что непроизвольно воздействую на него, стушевалась и отпрянула.

— Макс, — уже спокойней сказала я, — обещаю выйти в декрет, как и положено, обещаю щадить себя, ведь теперь мне нужно заботиться не только о себе, и ночные бдения у кульмана отменяются, но пойми, я — не я без работы.

— Понял, я просто предложил, наши женщины редко работают, еще реже продолжают работать, вступив в союз, а уж в положении — так это вообще нонсенс. Но ты у меня особенная, и никто не посмотрит на меня косо, если ты будешь продолжать трудиться.

— Почему на тебя? — удивилась я. Нет, то, что местные дамы не обременяли себя какой-либо деятельностью, было очевидно, клыкастая аристократия и всё такое. Но насколько я помню, те же помещики или, допустим, английские титулованные особы, не просто почивали на лаврах, получив наследство, а преумножали его, дабы что-то оставить следующим поколениям, а откуда у местных дам доходы я не знала. Надо будет потом уточнить, а сейчас меня волновал другой вопрос.

— Потому что будут думать, что я не в состоянии содержать тебя, именно поэтому тебе приходится работать.

— Но это же откровенный бред.

— Это суровые реалии нашего не эмансипированного мира, да у нас тут суфражистками** и не пахнет.

— Откуда такие знания? — удивилась я.

— Мы стараемся следить за развитием событий, твой родной мир — это возможность избежать некоторых ошибок в нашем. Мы наблюдаем так и за двумя другими мирами, помимо Земли. Историю, пусть и не всегда свою — знать необходимо.

Ничего себе, а я и не думала об этом в таком ключе. А ведь действительно, много чего из нашего мира сюда лучше не пускать, прогресс — прогрессом, но водородная бомба, птичий грипп или взрыв нефтяной платформы, понёсший за собой экологическую катастрофу небывалых масштабов. Очень правильная и достойная позиция. Не допускать прогресс сюда даже для того, чтобы возвысится самим.

— Слушай, пока не забыла, — решила озвучить я мысль, болтающуюся третий день на периферии моего сознания. Несколько раз она всплывала, но тут же тонула, под кипой дел, впечатлений и других, более важных на тот момент дум, — я так понимаю, что ты до сих пор не рассказал бабуле и Феликсу о моем иномирном происхождении, тебе не кажется, что им можно доверять.

Упырь нахмурился и стал предельно собранным и серьезным, взял меня за руку и поочередно целуя мои костяшки объяснил:

— Пойми, ты, словно пороховая бочка с зажжённым, и при том коротким фитилём. Ты кладезь запрещенных знаний, твой разум способен та то, что нам никогда даже в голову не придёт. Тебе кажется, что ты ничего не знаешь, поверь это не так, были прецеденты. К тому же это опасно теперь не только для тебя, но и для малыша, для меня. Слишком много рычагов давления. Например формулу серной кислоты узнали лет четыреста назад от такого же путешественника среди миров, как ты. А из мира под названием Твердыня к нам чуть не перебрались беглые оборотни, преступники, хищники, лишенные дома и готовые побороться за право его обрести. В общем ты поняла ход моих мыслей?

Я кивнула, чего не понятного. Молчу.

— Тебя, в лучшем случае будет ожидать депортация, а в худшем…

Вот и поговорили.

Оставшееся время до вечера я причесывала готовые листы и окидывала примерный объем оставшихся работ. Оставалось еще огогошеньки сколько. Такими темпами я никогда не работала, слишком много отвлекающих факторов, но дело пусть медленно, но всё же двигалось. Я с удовольствием наносила финальные штрихи и так увлеклась, что оторвала меня лишь Валисса, которая заявилась без стука и приглашения, вытащила из моих задеревеневших пальцев карандаш и ругая меня, проводила до покоев.