На острове Самофракий заметно стемнело. Часть женщин-паломниц столпились у отвесной скалы рядом с узким лазом в священную пещеру. По замыслу устроителей мистерии здесь свершается один из самых таинственных обрядов культа Диониса – посвящение в «невесту бога», иначе пополнение в ряды новых служительниц. Местный жрец объяснил, что означает символ пещеры для культа Диониса:

…Пещера – не произвольная пустота в горе, а божественное укрытие сына Зевса и смертной женщины Семелы. Согласно легенде нимфы Нисейской долины спрятали самого младшего из олимпийских богов в пещере, укрыв его от злых сил, посланных мстительной Герой. Ведь имя Диониса – от названия пещеры, расположенной от Финикии вдали и вблизи от течений Египта…

…Пещера – храм, сотворённый природой, где не существует времени, ночь и день там не отличаются друг от друга, отсутствует суета. Пещера похожа на материнское лоно Земли, она есть вместилище, представляющее и как место рождения, и как могила, то есть начало и конец всякого бытия. Она является местом соединения нескольких миров, заключения брака между Землёй и Небом…

…Пещера внутри горы – нечто женское, спрятанное и закрытое, притом что Гора – мужской символ, видимый и внешний. Гора представлена треугольником, направленным вверх, а пещера обозначается женским, направленным вниз треугольником. Войти в пещеру, пройти через лаз в пещеру означает вернуться в лоно Матери-Земли, преодолевая многие опасности. Здесь совершаются обряды посвящения, это место встречи божественного с обычным человеческим, если человек входит сюда, словно в могилу, чтобы родиться для новой жизни, и тогда его душа увидит дневной свет…

…Пещера – обитель призраков древних монстров, сокрушённых Зевсом под землю за нежелание покориться Всесильному богу. Они стремятся наружу, хотят прорваться к свету, готовые вылететь на свободу и завоевать весь мир. То есть пещеры символизируют ящик Пандоры, охраняющий мир от зла. Чтобы убедиться в этом, человеку нужно долго пробыть в пещере или зайти туда не вовремя; тогда он увидит неясные тени, услышит таинственные голоса…

Отправляясь на Самофракий, ещё в Эпире, Миртала узнала от придворного жреца содержание таинственного обряда под названием «Взятие на лоно» и теперь, несмотря на некоторые познания, с душевным трепетом и даже опаской ожидала свершения своей мечты.

С небольшими промежутками во времени женщины подходили к входу в таинственную пещеру и, после того как оттуда появлялась очередная «посвящённая» с просветлённым лицом и блуждающей улыбкой, протискивались вовнутрь. Им помогали служители культа – неокоры – с горящими факелами. Дошла очередь и до Мирталы. Девочка легко проникла в пещеру, освещённую мерцающим светом трёх факелов. Пределов пещеры видно не было. Подошла жрица, державшая в руках змею длиной не менее в три локтя; тварь широко раскрывала пасть, словно зевала, но девочка не испугалась. Она ожидала чуда. Жрица оттянула на груди у неё хитон и в образовавшееся пространство ловко запустила змею. Обжигающий холод скользнул по обнажённому телу сверху вниз; потом появилось ощущение, будто жар вспыхнул внизу живота… и так же внезапно исчез.

Жрица подхватила выпавшую из-под хитона змею, следом кто-то за спиной, невидимый в темноте, высыпал на голову Мирталы маленькие фигурки из запечённого теста – содержимое священной корзины, лихниона, – изображавшие фаллос в виде изогнутых змей. Миртала вспомнила слова, которые она должна произнести, как напутствовала её Артемисия; голос девочки прерывался от волнения:

– Лоном я покровная по воле царицы подземной…

Наконец, Миртала оказалась вне пределов пещеры и попала в объятия встревоженной Артемисии. Свершилось! Лишь сейчас девочка осознала произошедшее: «Взятие на лоно» в священной мистерии Диониса означало, что теперь она допущена участвовать в празднествах в качестве жрицы, невесты бога, она «посвящённая»… Миртала ещё долго продолжала ощущать на себе прикосновение шершавой шкуры священной змеи, её пронзительный холод к пылающему девичьему лону. По внутреннему состоянию она, как и остальные женщины-мисты, восприняла новое чувство едва ли не как совокупление с любимым божеством. Она услышала громкий призыв старшей жрицы:

– Дионис, во Вселенной ты мой бог! Я часть Вселенной, как и ты, тогда ты – это я. Где пребываешь ты, там постоянно нахожусь я. Я во всём, и ты меня собираешь своей волею, а собирая меня – ты собираешь себя…

В свете ярко горевших в ночи факелов Миртала видела счастливые лица других «посвящённых», которые громко повторяли за жрицей её слова. Девочка тоже присоединилась к общему хору, взывая к богу:

– Светоч ночей, Дионис лучезарнейший, пламенноликий, явись ко мне, к своей невесте!

Жрица подала Миртале горящий факел, пламя которого слилось в общее зарево; жрица прокричала ей на ухо:

– Огонь твоего факела есть мужской бог, являющийся в пламени и тем проникающий в лоно богини Ночи…

Дальнейшая ночь на священном острове показалась девочке чудесной сказкой, видения которой она ещё долго вспоминала по возвращении в Эпир.

Филипп, переодевшись в белый хитон, как требовал ритуал празднества, примкнул к отдельной процессии, направлявшейся к храму Диониса. Перевоплощение произошло с молодым человеком не только внешне. Поддавшись всеобщему религиозному настроению, он внезапно почувствовал потребность прикоснуться к таинствам культовых ценностей, забыв о легкомысленном замысле своего посещения Самофракия. Набравшись впечатлений, неприметно для себя он становился частью огромной религиозной процессии, что кружилась по острову от одной святыни к другой. Женщины и мужчины шли в факельном свете, каждый в своей феории – группе, в сопровождении служителей храма. Иногда пути их пересекались, и тогда приходилось пропускать группу, или они проходили параллельными потоками. У Филиппа появлялась возможность разглядеть лица «соседей», и в глубине души он надеялся ещё раз встретить «ту самую незнакомку».

Люди медленно продвигались в тесноте, при этом не чувствуя неудобства или беспокойства, осознавая лишь собственное состояние погружения в обрядность дионисийства. Они осторожно ступали по камням, стараясь не оступиться на тропе в опасной близости с глубоким ущельем, мимо которого проходила процессия. И когда шли под нависшими над головами скалами, тоже было не легче. Но никто ничего не боялся, так как знали – бог с ними…

Из-за ближайшей горы выглянул серебряный диск луны – хороший знак! Мир вокруг залился магическим светом. Миртале показалось, что она в стране грез среди чародеев, показывающих чудеса. У девочки резко обострились обоняние и слух – ей казалось, что воздух вокруг был насыщен чудесными цветочными ароматами, совсем рядом чудились голоса ночных птиц, всплески реки в невидимом ущелье, шорох листвы деревьев из окружающего леса…