Шрифт:
Игорь возразил:
— Мне очень жаль, но он своими гнусными упреками вынуждает меня сказать правду. Слушайте же. Да, я приходил к Диане. Но! Я принес свой синопсис старшему товарищу, чтобы посоветоваться. И выронил листки, не заметил… Мне не безразлична Диана, мое волнение понятно. Он их нашел, перепечатал для достоверности на своем ундервуде и выдал за собственное произведение.
Юрий Владимирович вскочил и выбежал вон.
— Вот и лопнуло все, что мы с таким трудом надували, — заключил Самвел, грустно глядя на Доминику, когда вернулся домой.
— Ума не приложу, как там Васька оказался? — недоумевала Доминика.
— Но каким боком к этому всему причастен наш Василий и как его туда занесло? — удивился Самвел.
— Непонятно. Подождем Артема, он расскажет. Я перезвоню Амалии. А вдруг этот Толик вышел на работу?
— Читай — на свободу. У нас против него нет ни одного доказательства, — фыркнул Самвел.
— Амалия Станиславовна, это Доминика. Я по поводу Анатолия.
— Что еще случилось? — испугалась Амалия.
— Вы не знаете, где он? — спросила Доминика.
— Ника, ты меня так напугала, что я сегодня его побоялась вызывать. Шла на работу пешком. Я думаю, он, как всегда, внизу.
— А вы не могли бы уточнить? Пожалуйста, проверьте. Я вам перезвоню.
— Вот, опять мы в тупике. Пришли туда, откуда вышли. Я все время думаю: а Василий не может быть связан с Толиком? — искал ответ Самвел.
— Это вопрос к тебе. Я его плохо знаю. Помню только, предсказал мне пожар, и пожар случился.
— А может, попросить Ваську, пусть своим третьим глазом глянет, где Толик прячется? — с грустной иронией произнес Самвел.
— Юлия, вызови ко мне Анатолия, — скомандовала Амалия.
— Не получится, — покачала головой Юлька. — Я сама его искала. Хотела зарядить к Магеровскому по вашему поручению. Но его нигде нет.
Амалия пожевала губами:
— А машина?
— И машины нет. И Толик испарился. Честно говоря, я не припомню ни одного случая, чтобы он, например, проспал… Или заболел… А телефон его выключен, я набирала раз двести, пальцы уже болят.
— Когда появится Анатолий, пусть зайдет, — распорядилась Амалия.
Косарева в наряде «бедной овечки» выскользнула из дома Крокодила.
— Надь, ты куда собралась? — спросил он.
Косарева показала на свой наряд.
— Не видишь, милостыню просить вместо тебя. Ты же у нас фон-барон, не желаешь на коляске сидеть.
— У тебя вместо глаз копейки вставлены, а вместо сердца — калькулятор, — огрызнулся Крокодил. — Проваливай, флаг тебе в руки и три за спину. Задолбала ты меня уже в доску-сороковку.
Косарева внимательно посмотрела на Крокодила:
— Чуть не забыла. Я была в детдоме и говорила с директрисой. Она разрешила тебе брать девчонок на выходные. Ну там на каруселях покатать.
— Врешь, Надька. Они мне их никогда не дадут, — сразу напрягся Крокодил.
Надежда пожала плечами:
— Зачем мне врать? Если ты действительно такой ответственный папаша, так пойди сегодня и проверь. Только оденься поприличней, а то опустился совсем. Как бомж вокзальный. К двум часам подгребай. Директриса сказала, что будет тебя ждать. На вот тебе денег. Свистульку какую купи, что ли.
Сама же Косарева направилась в детдом и вскоре уже стояла перед Жоржем. Теребя край косынки, спросила:
— Помните, я к вам приходила? А вы сказали, что у нее гости.
— Вы по поводу ребенка?
У Надежды был вид мученицы:
— Да. У меня гут сыночек, отказник…
— Виктория Пална сейчас как раз свободна, и это тот редкий случай, когда у нее никого нет. Один момент, пожалуйста.
Косарева хотела пройти в кабинет, но охранник остановил ее жестом, снял трубку. Косарева напряглась, готовясь сбежать в случае опасности.
— Виктория Пална, к вам та женщина. Ну, по поводу сына-отказника. Хорошо. — Он повернулся к Надежде. — Идите.
Распахнулась дверь, и на пороге появилась Косарева. Виктория Павловна не узнала ее, поздоровалась, сняла телефонную трубку:
— Жорж, проследи, чтобы нам никто не мешал.
Директриса направилась навстречу Косаревой. Подойдя ближе, остановилась пораженная. Виктория Павловна хотела что-то сказать, но не успела — Косарева сделала резкое движение, в руке сверкнул нож. И тут Косарева услыхала за дверью голос Самвела.