— … если ты мне скажешь, кто эти орки, этот писарь, и объяснишь, на кого здесь была установлена засада… — добавила Лайла.

При этих словах лицо хозяина приобрело кислый вид:

— Я не знаю, я лишь жарю мясо…

— Это я сейчас буду жарить мясо! И даже знаю чьё! — в голосе Лайлы неожиданно возникли металлические нотки и небывалая властность. Стало очевидным, что она госпожа и привыкла повелевать, да к тому же занимает немалое положение в свете. Лайла обернулась к старому солдату и Бейли, — взять его!

Удивительно, но ни тот, ни другой даже не усомнились в праве незнакомой девушки командовать, и немедленно вытащили трактирщика на средину зала.

— Свяжите его! — пока солдат и Бейли вязали трактирщика, Лайла вытащила из сумки кусок угля и стала рисовать вокруг трактирщика пентаграмму, — я слишком устала сегодня, чтобы слушать твою брехню. Я лучше допрошу твой труп, и быстрее, и без лишних воплей, и врать он мне точно не будет.

Она оскалилась трактирщику:

— Я не поверю, чтобы и орки и писарь здесь околачивались без твоего ведома или что ты действительно ничего не знаешь.

Трактирщик заверещал и закричал дурным голосом, а когда у Лайлы сорвался с руки сноп искр, трактирщик уже бешено вращал расширившимися от ужаса глазами:

— Не надооооооо! Я всё скажу! Всю правду! Верьте мне!

— Отойдите от него! — Лайла стояла перед трактирщиком с таким властным видом и гордой осанкой, что сейчас в ней даже мастер Витольд с трудом узнал бы свою ласковую и красивую ученицу.

Мужчины послушно отошли в сторону, трактирщик на коленях со связанными руками пополз к ногам Лайлы, но, едва коснувшись линии пентаграммы, взвыл от пронизывающей боли, и откатился обратно. Лайла усмехнулась:

— Я уже начала ритуал и тебе придётся очень убедительно поведать обо всех своих тайнах, мне надо всего несколько мгновений, чтобы сделать из тебя жаркое по моему фирменному рецепту! Я слушаю тебя, но учти, что если у меня появится малейшее подозрение на враньё, я буду допрашивать вместо тебя зомби! И поменьше эмоций и причитаний, они тебе не помогут, мне время дорого.

— Да, госпожа! Не извольте беспокоиться, госпожа! Я уже всё говорю! Десять дней назад заявились эти орки, они ищут беглых гномов и убивают их. Такие группы сейчас сидят по всем трактирам вдоль западной границы.

— Тебе известно, что произошло у них с гномами?

— Да, госпожа! Я подслушал их разговоры. Тролли заблокировали все мосты на восток от гномьих гор и наняли орков, чтобы помешать гномам вызвать помощь из Фионы или Вердии.

— Зачем заблокировали?

— Не знаю, госпожа, похоже, что у них война…

— Я вам потом расскажу, — вдруг подал голос сидевший до сих пор безучастным гном.

— Ладно, с орками понятно, а что ты можешь сказать про писаря и его клиента?

— Я его не знаю, госпожа! Он пришёл неделю назад и попросил разрешить ему работать в трактире, он хорошо платил мне, госпожа, и никому не мешал, многие люди к нему ходили.

— А клиент его? — напомнила Лайла.

— Да это сэр Джозеф Рей, местный управляющий в посёлке, его все знают, он тут с самого детства живёт.

— И чем он управляет?

— Подгорным округом, это там где мы сейчас находимся, примерно один день пешего пути во все стороны отсюда, это десяток деревень и несколько станиц.

— Я знаю его, трактирщик правду говорит, — вмешался Бейли.

— Ладно, ты меня убедил, — Лайла прищёлкнула пальцами, и линии пентаграммы исчезли без следа.

— Развяжите его, — Лайла кивнула Бейли, а потом вновь повернулась к трактирщику, — сколько с меня за ущерб?

— Не извольте беспокоиться, госпожа, даже думать забудьте, всё за счёт заведения! — лебезил трактирщик, валяясь в ногах у волшебницы.

— Не хочу быть обязанной такой сволочи, как ты! — Лайла бросила трактирщику гульден и пнула ногой, — иди отсюда! И даже в мыслях чтоб у тебя не было меня подслушивать. Если узнаю, будешь у меня смерти просить!

Трактирщик подхватил монету, и побежал в сторону кухни.

— И принеси нормального вина, а то уже мутит от того кислого пойла, которым ты меня сегодня поишь! — бросил вдогонку старый солдат, его тут же поддержал Бейли, — и пожрать чего–нибудь, я что, голодать у тебя здесь буду?

Теперь все четверо сели за один стол, который прислуга уже успела вытереть, а трактирщик сгибался под тяжестью блюда, на котором возлежала половина зажаренного кабана и пыльная бутыль. Как только трактирщик и его жена исчезли за прилавком, Лайла повернулась к гному: