Крис рассказал ей, что обвинение в происшествии около клуба пало на Рэна.

— Твоя мать очень настаивала на том, что это так Рэнджин решил отвести от себя подозрения, инсценировав нападение. «Ведь очень странно, что пострадал только он и никто из его «свиты», и что убита пара незнакомых вампиров на улице, просто проходящих мимо. Это очень подозрительно, вы не находите, господин охотник?» — Крис постарался как можно комичнее изобразить ее мать.

Флоренс лишь слабо улыбнулась. У них теперь будут огромные проблемы. Девушка пыталась внушить себе, что Рэн пытается защитить ее, ничего ей не говоря. Нет. Не так. Он пытается защитить всех, ведь если ее поймают, она сможет рассказать о планах вражеской стороне. Либо Лисица может воспользоваться информацией и тоже навредить им. Она медленно, но верно превращалась во врага.

Девушка в очередной раз перевернулась, обдумывая ситуацию. Нет, Рэн, не может считать ее врагом. Они же семья! Или может? Сомнения терзали ее, и росли с каждым днем — словно дерево, рожденное яблоком раздора, пронзало корнями все ее нутро. Она должна продолжать верить Рэну, и, когда наступит время, он сам все расскажет. Наконец успокоив свои нервы, девушка провалилась в беспокойный сон со множеством лабиринтов и загадок. Тропинки вели в разные стороны, и каждый раз ей приходилось подолгу думать, куда свернуть, чтобы сделать правильный выбор. Крис наблюдал за ворочающейся девушкой, пока она не успокоилась и ее дыхание не выровнялось. Только после этого, он осторожно вышел в коридор и приложил телефонную трубку к уху.

Флоренс разбудил странный шум, словно кто-то что-то тихо нашептывал ей в ухо. Ее сонный взгляд медленно перемещался по комнате, в поисках источника звука, но никого не было рядом. Шепот доносился из коридора. Девушка прикрыла глаза, и прислушалась. Голос стал настолько четким, словно она сама стоит там и держит телефонную трубку. Это были голоса Криса и Рэнджина.

— Да она в полном порядке, но не думаете, что это несколько жестоко — так поступать с ней?

— Ничего не поделаешь, нам нужно проверить насколько она может контролировать силу лисицы. Если ее сила будет выходить из-под контроля каждый раз, когда Флоренс переполняют эмоции, то придется что-нибудь с этим делать. Но раз несмотря, ни на что, она сумела сдержать силу, значит, все же не стоит так сильно об этом беспокоиться.

Флоренс не верила своим ушам. Все эти несколько недель, что они игнорировали ее, они просто проверяли, насколько хорошо она может сдерживать Лисицу. На душе стало так неприятно, словно ее предали. Она пыталась повторять про себя давно заученную и придуманную мантру — «они делают это ради нее, ради ее же блага». Но почему-то уверенность в этом постепенно рассеивалась. Стало трудно дышать, а глаза неприятно щипало. Земля медленно уходила из-под ног, бездна была готова поглотить новую жертву, а девушке только и оставалось, что цепляться пальцами за край обрыва. Они ее семья, больше в этом мире у нее не было никого, они не могут так с ней поступить, правда?

«Видимо, мы остались вдвоем», — услышала девушка печальный голос Лисицы.

«Я уверена, они делают это ради того, чтобы защитить меня.»

«Ты весьма эгоистична, ты знаешь? Они делают это не ради тебя. Они делают это ради так называемого «всеобщего блага». Если моя сила, как они говорят — «выйдет из-под контроля», то все живое население будет в опасности. Ведь люди не могут так же хорошо сдерживать свои эмоции. У меня были сотни лет, чтобы этому научиться. А тебе едва стукнуло восемнадцать, и ты не знаешь, как твои эмоции взаимодействуют с моей силой. Хотя…»

Лисица замолчала, она что-то поняла для себя, словно после всех этих слов, мысль, что давно блуждала где-то на задворках сознания, наконец, смогла сформироваться.

«Печать трех ключей. Если один ключ от сердца, то значит, нам нужно попытаться понять, как твои эмоции связаны с моей силой!»

Лисица почти прокричала это, таким радостным голосом, что девушка не смогла сдержать легкой улыбки. В коридоре раздались шаги. Флоренс закрыла глаза, пытаясь успокоить сердце, которое сейчас грохотало как ненормальное. Стараясь дышать спокойно, она не заметила, что и правда сразу провалилась в глубокий сон. Благодаря Кэтсуми.

Лучи яркого солнца разбудили спящую красавицу. Она поморщилась, недовольно что-то пробормотала и отвернулась от раздражающих лучей. Флоренс подумала о том, что всегда закрывает плотные шторы на окнах так, чтобы ни щелочки не оставалось. Наверное, эта привычка досталась ей от Рэнджина, маленькие дети часто копируют привычки старших. Но тогда почему же ее будит сейчас именно яркий свет? Медленно пришло осознание, что она вчера осталась ночевать не дома, а после вспомнились и слова Рэнджина. Девушка, наконец, переборола себя, и открыла глаза, слегка щурясь. Она лежала даже не на кровати, а на какой-то странной доске. Флоренс резко вскочила и оглянулась. Вокруг ее небольшого ложа, которое находилось в развалинах неизвестного дома, стеной стоял заснеженный лес.

— Какого! Где я?!

Она произнесла это вслух, не ожидая ответа.

«Мы находимся на развалинах бывшего здесь когда-то храма. Недалеко от Саппоро.»

«Саппоро?! Ты с ума сошла? Это же территория нашего врага и безумно далеко от Токио!»

«Поэтому здесь и безопаснее. Враг переместился в Токио, думая, что ты все время будешь там, они не подумают, что ты рискнешь зайти на их территорию.»

Девушка потерла глаза. Она глубоко вздохнула, набирая полные лёгкие непривычно чистого морозного воздуха, и медленно выдохнула через нос.