— Что? — кладовщик не хотел верить в бабьи сплетни.

— Обожглась. Вот, глядите. — она вытянула руку, демонстрируя вздувшийся пузырь от ожога.

— Этак, ежели она скажет, что умрет кто, то так и будет? — с ужасом спросил скотовод.

— Будет. — подтвердила сваха — Ни разу еще она не промахнулась. Ведьма.

— А ежели не захотят к Ярде пойти? — спросил пасечник.

— Потравим. — уверенно сказал дровосек.

— А ежели и есть не станут? — поинтересовался кладовщик. Так, ради любопытства. Участвовать в этом безумии он не собирался, и так проблем хватало.

— Что вы все ежели, да ежели! — передразнил их дровосек — Ввалимся всей толпой да на вилы насадим.

Сэни распахнула глаза, с полдиины приходила в себя, а после разбудила стрелка:

— Дэйо, нас собираются убить.

***

Утром на землю лег густой снег, его было так много, что ноги тонули в сугробах выше колена. И это только первый бэкай зимы. Теперь день длился чуть меньше шести ин, а твари еженощно бродили вокруг стен селения, ища лазейку, чтобы добраться до людей.

Рэнст из сил выбился, вдалбливая в бестолковые головы своих подчиненных, чтобы экономили оружие, иначе до весны не доживет никто. Запасы меда не бесконечны, а твари так и будут бродить вокруг стен до самой весны. И до самой весны Рэнст не посмеет даже подумать об отдыхе. Зимой все общественные вопросы всегда решает глава стражей, и никто не посмеет и шагу ступить без его позволения. Все понимают, что от этого зависят их жизни. Рэнст даже спать толком не мог: груз ответственности давил на плечи. А тут еще рассорившаяся с головой Зиона ломится в его кабинет каждый день, предлагая версии одна безумнее другой. Бедный страж был вынужден поставить за дверями охрану с единственной просьбой: не пускать к нему Зиону.

И стоило только мысленно помянуть ее нехорошим словечком, как за дверью послышалась возня, а следом крик. По голосу он узнал Зиону. Опять она явилась. Рэнсту оставалось только надеяться, что без ведра, как выразился Хоки, «отходов коровьей жизнедеятельности».

— Ах ты тварь проклятая!

А это она кому? Неужели ему, чтобы услышал «правду»?

Дверь открылась. Рэнст даже вздрогнул, собираясь в любой момент спрятаться под стол, лишь бы не слушать фантастических рассказов про Хоки. Слепой арбалетчик ему скоро сниться в кошмарах начнет, после визитов Зионы. Но, вместо ожидаемой Зионы, в кабинет вошла самая младшая из учеников. Маленькая ведьма, не сбавляя темпа, решительно подошла к его столу и, повиснув на столешнице, заявила:

— Откройте ворота, учитель. Я хочу уйти.

— Что? Куда? — слова у стража закончились.

— Долго объяснять. Думаю, кое-кому понадобится помощь.

— Зима на дворе, Хиора! — взорвался Рэнст — Можешь хоть объяснить, что случилось? Что еще за тайны от своего учителя? И кому это ты собралась помогать?

— Дэйо и Сэни. Их хотят убить.

— А как ты успеешь, а? Они далеко, а ты тут!

— Они ближе, чем вы думаете. Я знаю, как срезать путь.

Рэнст тяжело вздохнул, успокаиваясь, и подпер голову руками, принявшись терпеливо объяснять:

— Послушай, что я скажу, девочка моя. Ты хороший, добрый ребенок и преданный друг, но, как бы тебе этого ни хотелось, ты не сможешь им помочь. Даже если я дам тебе самого лучшего скакуна, он не пройдет по таким сугробам быстро. А еще скакуну надо кушать, и придется брать с собой корм для него, а лошади кушают много. В попутных селениях, если таковые будут, никто не откроет тебе ворота, люди живут в страхе перед зимой. Да еще и долгие зимние ночи нужно пересидеть где-то так, чтобы не погибнуть. Даже если сможешь добраться до своих друзей, они к тому времени уже будут мертвы. Ты должна это понимать. А еще ты должна понимать, что Дэйо — страж. Ты будешь бросать все и бежать к нему всякий раз, когда ему будет грозить смерть? Стражи живут бок о бок со смертью, и рано или поздно все равно гибнут. Это война, Хиора, на войне солдаты гибнут. Этого не изменить даже одаренным. И последнее. Ты нужна здесь. Помоги тем, кто находится рядом с тобой.

Девочка слушала его внимательно, не перебивая. А когда он закончил, сказала:

— Это вы не понимаете, учитель. Ярда рассказала мне все, что знала, перед смертью. Теперь ее знаниями владею я. И я нужна Дэйо.

— Так объясни мне, чтобы я понял. Кто такая эта Ярда? И причем тут Хоки? Я, и правда, ничего не понимаю.

— Простым людям и не надо понимать. Ярда пыталась объяснить, и ее сочли безумной.

— Хиора, я же не считаю тебя безумной. Почему ты не можешь мне довериться? Я же твой учитель.

Хиора долго думала, прежде чем ответить. Недетский взгляд прошивал Рэнста насквозь, словно оценивая, достоин ли он этого знания.

— Ярда — пророчица. В их селении все не так, как у нас, и люди совсем другие. Но это неважно. Она приходила ко мне, пока я спала. Она и к Сэни приходила, но та ее не слушала. Ярда сказала мне многое. И про тварей, и про отшельника, и про Дэйо тоже. В Восточных Горах живет человек, отшельник. Он совсем один, отрезан от всего мира. Его окружают первые дети нашего мира.

— Первые дети мира — это твари что ли? И он до сих пор жив? Он, наверное, хороший воин, раз способен выжить в одиночку.

— Они не трогают его, и даже берегут.

— Похоже на сказку. — скептически скривился Рэнст — Ага, твари берегут человека и убить не пытаются. Ему можно позавидовать.

— Нет, ему не позавидуешь. Они лишили его человеческой жизни, отрезали от всего мира, считая его своим. Они присвоили его. Его семья мертва. Он хотел бы умереть, но ему не позволяют даже этого. Потому, что он — особенный.