Вот только любовался видами Эзекеля недолго, всего пару часов. Кое-что привлекло мое внимание. На склоне перед крепостью, вокруг одного из сородичей сгрудилось несколько жуков. Более того, бедняга, судя по всему, оказался связан. Не успел я подумать что-нибудь плохое, как оно случилось. Эзекельцы один за другим стали забивать несчастного острыми камнями. Пока от того не потекла какая-то мерзкая субстанция. Пришлось будить Джагга.

– Да не храплю я, не храплю, – стал отмахиваться тот. – Это ветер.

– Ветер, конечно. Ты лучше скажи, что там происходит?

– А, это. Так жертвоприношение.

– Кому это? – не понял я.

– Как кому. Богам. Мы тут Боги пришлые, а есть постоянные. Им жертвы и приносят.

– Зачем?

– Известно зачем. Чтобы не трогали. Точнее, не обрушивали на бедных смертных все свое беспощадное могущество. И помогает, кстати.

– Хочешь сказать, что паллы не трогают эзекельцев из-за этих ритуальных убийств?

– Нет, конечно. Жуки им просто не нужны. Но эзекельцам же ничего не докажешь. С точки зрения восприятия, они все делают правильно. И их схема вполне работает. А теперь дай поспать, только самый сон пошел.

Но Вселенная имела на Джагга другие планы. Потому что вскоре ворота Палладиума открылись и миру явились они. Обычные Ищущие, если честно. Впереди шли двое, следом вереница пленников, в тряпье и со связанными руками на общей веревке, а позади еще пара Ищущих. И провожала их, молча, внушительная группа в пару десятков существ. Мда, как-то многовато.

– О, а вот и смертников повели, – пробурчал недовольный тем, что ему не дали поспать, Джагг. – Эй, красотка, вставай, подъем по казематам.

Теперь поднялась и Рис. Только сейчас я поблагодарил местную погоду – из-за такой толщи воды, да еще укрытых в хижине жуков, нас точно не могли разглядеть. С другой стороны, и мы видели не многое. Но важно следующее. Я чувствовал. Всех Ищущих, что были там. И страх пленников, и безразличие тюремщиков, и ярость одного из сопровождающих. Злость разрывала его изнутри, сжигала сердце и тело, затуманивала разум. Потому что смертный взял на себя больше, чем мог выдержать. Ищущий обладал Сердцем Вратаря.

Я смотрел и чувствовал, как процессия дошла до того места, где принесли в жертву эзекельца. Один из Ищущих брезгливо оттолкнул тело с дороги и взобрался на плато, поджидая остальных. А когда все поднялись, последний из паллов коснулся сгрудившуюся толпу. И они исчезли.

– Обители ведь закрыты, откуда здесь пленники? – спросил я у Джагга.

– В смысле закрыты? Совсем?.. Ну, не знаю, их же здесь долго держат, как я понял. Видимо, дошло до них, что в ближайшее время сюда никто не придет, вот и увели последнюю партию.

– Это хорошо.

– Что Ищущих в расход пустили? Кровожадный ты стал какой-то, Седьмой.

– Нет. Они могли бы переместиться из замка. Но этого не сделали. Думаю, там артефакт, который не позволяет Вратарям там оказаться. Это, с одной стороны плохо, я не смогу туда пробраться незаметно, с другой хорошо.

– Так чего хорошего-то? – спросила Рис, со сна еще недовольная.

– А то, что вернутся паллы таким же образом. И им откроют ворота. Нам лишь нужно напасть, когда они попытаются войти внутрь.

– Втроем против всего Палладиума? – поинтересовалась Рис.

– Вдвоем. Я биться за вас не подписывался, – вставил свое веское слово Джагг. – Показать все показал. Дальше вы уж сами.

– Трус!

– Дура!

– Не ругайтесь. Уж что-что, а боевой мощи у нас будет достаточно.

Самые сложные вещи обычно решались наиболее простым и незатейливым образом. Стоило лишь знать одну из переменных нерешаемого, на первый взгляд, уравнения. Я вот знал.

К примеру, перемещение большого числа смертных требовало от Вратаря внушительного использования пыли. И только. Но это для существ с идеальной оболочкой. Для смертных само перемещение оказывалось сродни попытке поставить олимпийский рекорд по бегу на длинные расстоянии в состоянии похмелья. А если дело касалось еще и транспортировки себе подобных, то обладателю Сердца необходимо было время, чтобы прийти в более-менее адекватное состояние. Иначе артефакт, который он использовал для путешествий, разорвал бы его хрупкое тело на части.