— Ах, какой же вы ветреник, пан Иохан! на прошлой неделе, говорят, вас видели с сестрой Иштвана Наньенского, а нынче вы с другой дамой! Вы меня просто убиваете!..

— Улле — моя двоюродная сестра, — сухо ответил барон, пытаясь отстраниться от своей бывшей пассии. Но ее как будто приклеили самым надежным каучуковым клеем.

— В таком случае ваша сестра, вероятно, не обидится, если я украду вас на пять минут, — плотоядно улыбнулась пани Аманда, настойчиво потянув его за собой.

Но барону вовсе не хотелось быть украденным. С этим романом давно было покончено, более того — не далее, как полчаса назад он видел среди гостей супруга пани Аманды, который и так уже имел на него зуб. Пан Иохан повернулся к своей спутнице в надежде, что она выручит его и придумает какой-нибудь предлог, чтобы не отпускать его. Но Улле все так же улыбалась и смотрела на него разве что с легким любопытством. Он понял: ей интересно посмотреть, что он предпримет. Вот ведьма!

— Конечно, иди, Иохан, — голосом заботливой сестры проговорила она. — Я не пропаду.

Уж ты-то, конечно, не пропадешь, сердито подумал пан Иохан, проследив, как она направляется к группе столпившихся вокруг пана Даймие девиц. Они что-то щебетали наперебой, и до барона донесся звенящий в экстазе голос одной из них:

— Пан Александр, пан Александр, — лепетала юница, — а как вам понравилось мое сочинение? Вот это:

Вот и зимняя пора —

Грязь, и снег, и ветер злющий.

Птичья песенка с утра

Не звенит над сонной пущей.

Ветки хрупки — знай ломай!

Где ты, наш зеленый май?

Смолк под кущей благовонной

Соловей неугомонный…

[2]

— Милочка, — добродушно басил в ответ сочинитель, и его мощный глас разносился по зале, без труда перекрывая общий приглушенный гул голосов. — Увольте, я же ничего не понимаю в поэзии!

— Ах, вы скромничаете, скромничаете, я знаю! Разве вы можете чего-то не понимать? Ведь вам всякое слово подвластно: и поэтическое, и прозаическое.

Купился или нет пан Даймие на эту грубую лесть, пан Иохан уже не узнал: спутница втянула его в смежную с залой комнату, где не было никого, кроме слуги, расставляющего на столах кофейники и вазочки с печеньем. Пани Аманда отослала его прочь повелительным жестом. Со значением поглядев на прибывшую пару, слуга вышел.

Пани Аманда немедленно прильнула к барону.

— Ах, коварный изменник! — зашипела она. — Сбежали без единого слова, и целый год не давали о себе знать! Да еще меняете женщин, как перчатки! Как только вас земля носит, бесстыдник! Думаете, я поверила, что эта круглоглазая девица — ваша сестра? Ну уж нет!

— Что вам от меня нужно? — яростным шепотом спросил пан Иохан.

— А вы не догадываетесь? — и, не тратя больше слов, пани Аманда попыталась впиться в него поцелуем, но барон ловко увернулся. К сожалению, полностью освободиться ему не удалось, поскольку нежные женские пальчики насмерть вцепились в лацканы его сюртука, и разогнуть их можно было разве только с помощью ломика. Пани Аманда порозовела от гнева и нахмурила пушистые брови.

— Вы ведь говорили, что любите меня! — с едкой горечью упрекнула она.

— Когда это я вам такое говорил? — опешил пан Иохан, который точно помнил, что подобных слов не говорил никому и никогда — потому что это была бы ложь, а лжи он не терпел.

— Что?! вы не помните? А ведь клялись в вечной любви, посвящали мне стихи!

Впредь надо внимательнее выбирать женщин, мрачно посоветовал себе пан Иохан. И тщательно взвешивать, кому из них можно читать стихи, а кому — нет, поскольку это обязательно будет истолковано как признание в любви.

— Возможно, вы меня с кем-то перепутали, — тихо и убедительно проговорил он, глядя пани Аманде в глаза.

Он прекрасно знал, чем рискует, делая подобное заявление, а потому успел избежать пощечины, которую, взвизгнув, примерилась влепить ему пани Аманда.

— Черт возьми! — шепотом вскричал он и, ухватив ее за запястья, не без труда оторвал ее пальцы от своей одежды. — Давайте прекратим эту глупую сцену, пока она не переросла в скандал! Не ставьте меня и себя в дурацкое положение. Нас ничто не связывает.

Судя по трагически переломившимся бровям пани Аманды, она собиралась жарко оспорить последнее утверждение. Но не успела. За спиной барона хлопнула дверь, пани Аманда взвизгнула и шарахнулась от него, как от жгучей крапивы. Пан Иохан обернулся и увидел стремительно летящего на него высокого лысеющего господина с перекошенным от ярости лицом. Поскольку супруг пани Аманды — а это был именно он, — действовал решительнее и быстрее своей преступной половины, пан Иохан не успел ничего предпринять, и хлесткий, размашистый удар по лицу заставил его до крови прикусить язык. Рука сама собой взлетела для ответного удара, но тут же на ней повисла пани Аманда.