— Слушай, давай быстрее мсти, а то мне свербит жучок подкинуть кое-кому в карман.

Самсон проследил за его взглядом и усмехнулся.

— И правда, нехорошо такое пропускать.

— Тогда действуем. — Мухотряскин пялился в окно, покуда последний боевой маг не скрылся, позабыв обо всем на свете. — С кого начнем?

— Честно? — Самсон внимательно взглянул на друга и указал пальцем на первые ряды аудитории. — С твоей бывшей.

Влад удивлённо вскинул брови.

— А ты уверен? — с сомнением переспросил он, щуря карие глаза.

— Имеешь что-то против? — заложив руки за голову, белобрысый усмехнулся. — Сам подумай. У неё ноги длинные, юбка короткая… Ведь сама одевалась, никто ее не заставлял.

— Хм, — кивнул Влад, соглашаясь с доводом, и махнул на друга рукой. — Ответ зачтен. — сложив руки в замок, сосредоточился. Морок скользнул по полу, обвивая ноги девушки.

В следующий миг ничего не подозревающая Камилла залезла на парту и, к собственному ужасу, задрала правую ногу к потолку. Юбка подскочила, адепты заулюлюкали.

— Ты что делаешь?! — побледнела Веленка.

— Убью… Мухо… — дальше Камилла ничего не смогла сказать, губы ее растянулись в фальшивой неродной улыбке, а тело начало выплясывать под дружный гогот парней, заправски размахивая длинными ногами и выставляя на обозрение кружевные трусики удивительного ярко-малинового цвета. Всё бы ничего, но только лицо у девчонки так перекосилось от злобы, что сразу стало ясно — не простит. Найдёт, четвертует, оживит и ещё раз отомстит. Впрочем, злой человек всегда приятнее уравновешенного. Жизнь тогда веселее и забавнее, решение менее обдуманы…

— Развлекаетесь? — подсел к ним все ещё бледный Рубин. Жуя семечки прямо со скорлупой, он с видом знатока оценил внешние данные выплясывающей красотки: — Жертву, небось, Самсон выбирал?

— А чего сразу я? — обиделся блондин, всем видом показывая, что он здесь ни при чём.

— Да если бы Влад выбирал, он бы Камиллу не трогал, а взял бы Велену, к примеру, — усмехнулся Рубин и ткнул пальцем в наяду, пытающуюся прикрыть подругу. — А по таким стройняшкам, как Велена, ты у нас спец.

— А ты бы какую выбрал? — заинтересовался блондин. Рыжий задумался, даже жевать перестал.

— Определённо, это была бы трехдневочка Хадиса, — кивнул он, найдя взглядом чернявую красавицу. Новоиспечённая послушница порывалась помочь Велене, но обступившие ее однокурсники на мигах взывали к разуму и не пускали. Кирин негодовала. Атмосфера вместе с тем подогревалась. В штанах начинало теплиться, а сердце — бухать в предвкушении.

— Вот видите, это вы ей только картинку показали, — тихо продолжал Рубин, облизывая губы. — А если бы сразу с нее начали, представляете, что бы вокруг творилось? Язык мой — враг мой, ребята. Я бы не отказался побыть рядом, когда ее накроет. — с этими словами он поднес ладонь к лицу, прошептал проклятие и сдул, словно то был воздушный поцелуй.

Влад тихо рассмеялся, Самсон закатил глаза, как вдруг кто-то предостерегающе навис над всеми троими.

— Веселитесь, значит-таки, да? — гневно прошептала старая преподша, имени которой они так и не запомнили за пять лет. Парни резко посерьезнели, а женщина гаркнула: — Марш к ректору!

Смерив их презрительным взглядом, обернулась к притихшим студентам.

— Камилла, расслабься, — сжалилась она, и сконфуженная, красная, как рак, девчонка сразу же перестала выплясывать. Отвернувшись от девушки, старуха презрительно взглянула на студентов.

— Ты и ты. Камиллу под руки — и тоже к ректору. — Хадиса и Велена поднялись со своих мест, не понимая, в чём провинились. Но стоило им поравняться с преподшей, как та легонько наклонилась к уху наяды и прошептала:

— У госпожи Борин чудная настойка. — и подмигнула. — Поняли?

Кивнув, девчонки быстро подхватили многострадальную Камиллу под руки и вылетели из аудитории.

— Что ж, а теперь записывайте тему занятий, — уже более расслабленно вымолвила женщина. Она даже не подозревала, чем обернется её решение по поводу хулиганов.

* * *

Хадиса и Велена слаженно держали Камиллу под руки и буквально тащили по коридору, отчего острые каблучки её туфель царапали пол и неприятно скрежетали. У бедняги ноги подкашивались, а настроение было безбожно испорчено не на один десяток часов, а, может, и дней.

— Я его убью, урою, укокошу… — тем временем бубнила под нос девушка, через раз всхлипывая. — Печень вырежу, голубям скормлю, вырежу и его маменьке скормлю…

— Тише, а то ещё во второй раз его родит… — сострила Велена, стараясь держать лицо. Не получалось. Ситуация откровенно забавляла.