Следующее письмо, опустившееся перед их носами, было ещё краше и звучало так:

«Помогать не будем, сами не справляемся…»

И тут Хадиса неожиданно вспомнила о странной фразе, оброненной Звездуновым на предыдущей паре. Не просто так же он ее бросил, в конце-то концов?

— А кто наш куратор? — тихо спросила она, толком не рассчитывая на ответ. За четыре дня она хорошо уяснила, что общаться с ней и ее подругами послушники не хотят. Оговорка о кураторе стала прям неожиданностью. Как оказалось, не только для нее.

Послушницы, сидящие спереди, переглянулись и пожали плечами. Одна из них даже что-то попыталась изобразить жестами, после махнула рукой в сторону широкой спины одного из парней и беззвучно сказала губами: «Старосту спроси».

Комаров как раз зашел, поэтому дергать старосту вопросами Хадиса не решилась. Одно она поняла точно: влипла она по самое не хочу, вместе с девчонками. Интересно, знает ли ее отец, в какой ситуации сейчас этот факультет? Да и зачем он ее сюда пропихнул, в такую-то, кгм… задницу?

Лекция оказалась интересной. И была бы верхом обожания, если бы не постоянный шум. Давки скрипели, пера шуршали, кто-то постоянно перелистывал страницу. Лёгкий шепот, постоянно волнами блуждающий по лекторию, напрягал. И все же Хадиса Кирин понимала, что профессора Комарова уважали, иначе бы вместо лёгкого шума мог бы быть отвратительный галдеж.

Время подходило к одиннадцати, когда мужчина перестал диктовать и перешёл к вопросам:

— Из вышесказанного следует, что при целом ряде преступлений отягощающим обстоятельством является не только состояние алкогольного опьянения, но специфическое образование и профессия. К примеру, для меня как для бывшего судьи и преподавателя магического права мои профессиональные свершения являются исключительно отягощающими.

Профессор отвернулся от разношёрстной аудитории и привычно начертил на доске очередную схему.

— Виртуозов, поделись-ка соображениями. При каких обстоятельствах твое образование станет отягощающим?

— Да его можно прям сейчас в органы правопорядка сдавать, — хихикнул кто-то из артефакторского. Влад лениво повернул голову и быстро нашел взглядом смельчака.

Комаров вскинул брови и жестом предложил парню встать.

— Тот же вопрос, Лярвин, — усмехнулся он. — Что тебе надо сделать, чтобы получить пять лет тюрьмы вместо трёх и лишиться лицензии?

— Ну, здесь и ежу понятно, артефакт испохабить, заказ недоделанным отдать или заявить липовые свойства.

— Правильно, — кивнул профессор. — Те же действия среднестатистического продавца потянут, как следствие, всего лишь статью за жульничество, в отдельных случаях — штраф за работу без лицензии. — Позволив студенту сесть, профессор опять сделал запись на голо-доске, а после опять взглянул на Виртуозова. — Итак, каковы варианты нарушений.

Хадиса, закусив губу, записывала ответ Лярвина с артефакторского и питалась одновременно не прослушать адепта. Получалось не очень. Почерк начал прыгать.

— А здесь без вариантов, — улыбнулся Самсон. — Пусть сначала вину докажут, а после поймают.

Комаров хмыкнул:

— Из года в год от адептов один и тот же ответ… Что ж, на этом лекция наша заканчивается. Не забывайте о контрольном срезе знаний в понедельник. Виртуозов, а вам отдельное задание: распишите мне страниц на двадцать ответ на заданный вопрос.

— По-моему, маловато будет, — хихикнула Велена, обратившись к Камилле.

Лекторий грянул всеобщим хохотом. Самсон лишь вскинул брови и, спрятав руки в карманы, опустился на стул.

— Что? — на всякий случай переспросил его Влад, стараясь прочесть его выражение лица.

— Да так… Мстить буду…

— Мстить буду… — протянул Самсон, уныло рассматривая огромное и шумное помещение. Лярвин предусмотрительно смылся вместе со своим потоком. Инженеры тоже заспешили на математику. Часть адептов просто снялась, разбредясь по Академии с различными заданиями от Кнута, остальные остались на предстоящую лекцию по амагической биологии.

Владислав задумчиво перевел взгляд на окно и хмыкнул, оценив процессию, вышагивающую в направлении административного крыла. Поглазеть было на что. Четверка боевых магов, парочка жрецов и с десяток красавиц в полупрозрачных туниках, посыпающих дорогу розовыми лепестками. По цветкам бодро шагал Его Высочество Максимилиан Дрейк и Его Умнейшество Первый Репетитор. Ректор цацей плыла между ними, и если бы она могла, то вовсю распушила бы павлиний хвост. Процессия застопорилась на входе в здание, что выглядело весьма комично.