— Ты променял меня на яхту? — выдавила из себя Рита.

Мой мозг взорвался, натянутые канаты лопнули со страшной силой. Ничего не соображая, я кинулся на Блонди, в который раз за эти дни. Я вцепился в его воротник и толкнул к выходу. Он явно не ожидал нападения и не сопротивлялся. Мы вывалились на крыльцо, и пальцы будто свело спазмом: сейчас невозможно было оторвать меня от бывшего дружка.

— Ты спятил! — закричал Блонди. — Уберите от меня этого безумца!

Но я только рычал и яростно волок его дальше в сад. Наконец он попытался сбросить мою хватку. Тогда я намертво вцепился в его горло!

— Пошёл на х…! Убирайся! Убирайся из моего дома!

Я ничего не видел и не слышал: вокруг была чернота, а в светлом коридоре — враг, которого надо уничтожить. Пашка вцепился в мои руки и оторвал их от своего горла.

— Идиот! Что делаешь? Совсем из-за бабы спятил!

Но я снова кинулся на него. Мы упали на траву и стали колотить друг друга, куда попало. Один раз мне прилетело в скулу, другой раз я попал во что-то мягкое и тёплое. Блонди взвыл. Нас растащили подбежавшие охранники, но я извернулся и достал гада кулаком. Кажется, в нос. Он ответил тем же. Я вывернулся из рук охранника и с разбегу двинул Блонди ногой.

Он взмахнул руками, уцепился за меня, но не удержал равновесия и полетел вниз, потянув меня за собой. Мы опять покатились по земле, а потом с громким всплеском свалились в пруд, накрытый сеткой от падающих листьев.

Ледяная вода мгновенно отрезвила. Инстинкт самосохранения вытолкнул меня наверх. Я судорожно глотнул воздуха, встряхнул мокрой челкой, залепившей глаза, и огляделся: недалёко торчала голова Пашки, который громко матерился и плыл к берегу, где кричали люди.

— Идиоты! Выбирайтесь из воды! — приказал нам отец, вне себя от ярости.

Сейчас невозможно было узнать моего уравновешенного и ласкового папку. Он готов был растерзать непутевого сына и его ещё более мерзких друзей.

— Сейчас! — крикнул я, стуча зубами.

Ледяной холод уже проник сквозь мокрую одежду. Я шевельнул ногами, намереваясь выбраться, но вдруг понял, что одну ступню что-то держит. Я дернулся, но не сдвинулся с места. Нырнул, распахнул глаза, но сквозь чёрную толщу воды ничего не разглядел. Воздух в легких закончился, и я выскочил на поверхность, понимая, что запутался в ячейке сетки. Пашка уже был на берегу, а я пока не мог сдвинуться с места.

— Ты чего там ковыряешься? Решил зимовать в пруду? — крикнул отец, в его голосе звучала тревога.

— Что-то случилось. Я посмотрю!

Маленькая фигурка метнулась с берега.

— Нет! Не надо! — успел крикнуть я, но она уже скрылась в воде.

Через секунду я почувствовал, как что-то коснулось моей ноги, и снова нырнул. Рита развязала мой мокасин, сняла носок и вытолкнула ступню из ячейки. Я подхватил ее за талию, и мы всплыли, оба задыхаясь от нехватки воздуха. Охранники протянули нам багры, мы выбрались на берег, куда уже подоспела Арина Ивановна с тёплыми пледами.

— Как же так? Николай Сергеевич! Как же так? Что скажет Анна Анатольевна? — причитала она, укутывая нас троих.

В доме нас запихали под горячий душ, благо ванных комнат достаточно. Стоя под струями воды, я трясся от страха, что Рита уйдёт, и мы так и не объяснимся. Вылетел мгновенно, переоделся и побежал в гостиную. Увидел куртку Риты и выдохнул облегченно: она здесь.

Ко мне кинулась Маша.

— Антон, как ты? Я так переволновалась!

— Но спасать меня не бросилась, — усмехнулся я и сел на диван. Маша плюхнулась рядом и прижалась ко мне. Я отодвинул ее руками и встал.

— Ты из-за этого обиделся? Глупость какая! Никто даже не понял, что случилось.

— А Рита догадалась!

Маша надулась, как сычиха, и недовольно поджала губы. Я видел, как она вытащила из кармана телефон: наверняка решила сообщить о случившемся матери. Неприятное чувство охватило меня. И с этим человеком я встречался три месяца? Фу, какая гадость!

В дверях показались Пашка и Рита. Кухарка принесла Рите мамин спортивный костюм. Пашка надел мои вещи. Я только посмотрел на свою девушку, и сразу из головы и из сердца вылетели все проблемы.

— Рита, иди сюда!

Но она даже не посмотрела в мою сторону, а спросила отца:

— Николай Сергеевич, а такси?

— Ты переночуешь у нас.

— Я не хочу.

— Я тебя понимаю, — согласился отец. — Вас всех связывают токсичные отношения, и я хочу разорвать этой узел. А сейчас мы будем пить чай и разговаривать. И попробуйте мне только что-нибудь скрыть.

— На неё в полицию надо заявить! — выступила Машка, садясь рядом со мной.

Я резко отодвинул стул, перешёл на другую сторону стола к Рите. Она вскочила, но я дернул ее за руку вниз: