Они были одни в целом доме. Беспорядочное свечение телека было единственным светом в комнате. Его сын спокойно лежал на его коленях, одной рукой удерживая чашку у рта, другой рассеяно пощипывая штанину пижамы Демона. Он пах детским шампунем и лавандой. Они оба так пахли.

В такие мгновения как эти были единственными, когда Демон чувствовал настоящее спокойствие.

~oOo~

Такер посапывал, его наполовину выпитое молоко было позабыто менее чем через тридцать минут сначала мультика, но Демон не спешил относить его назад в кроватку. Он любил этот мультик, он был забавным и довольно милым. Намного лучше, чем некоторые другие любимые мультики Такера… и некоторые телешоу, которые заставляли Демона хотеть вырвать свои глазные яблоки.

Но это был больше чем просто мультик, которым он наслаждался, он смотрел его примерно сотню миллионов раз. Демон чувствовал тепло и счастье рядом с посапывающим сыном. Несомненно, всё это сведёт на нет его работу, но он мог бы просто закрыть свой правый глаз и поспать пару часиков.

Он дремал, пока не услышал щелчок и писк открывающейся автоматической двери гаража. Биби дома. Дверь в гараж вела из гостиной, так что Демон оставался на месте, зная, что он будет первым, кого увидит Биби, когда зайдёт внутрь.

Потребовалось немного больше времени, чем он ожидал, чтобы дверь открылась… достаточно долго, чтобы он просчитал, как переложить на диван, не разбудив при этом, лежащего на нём Такера, для того чтобы он мог выйти и убедиться, что ей не нужна помощь. Но затем дверь открылась, и вошла Биби.

Она щёлкнула выключателем около двери, зажигая свет, над камином слегка освещая комнату. Затем она увидела его и остановилась в дверном проёме, её рука по-прежнему оставалась на ручке двери, и она просто уставилась на него.

Он поднял свою руку, помахал ей и улыбнулся. Низким голосом он произнёс:

— Шшш. У Такера был кошмар. Хотя сейчас уже всё в порядке.

Однако Биби просто стояла там, где была, ничего не говоря… и это вообще не было на неё похоже. Она даже удерживала дверь за собой, как будто думала о том, чтобы повернуть вспять.

— Тебе нужна какая-нибудь помощь, мама? — спросил он, продолжая говорить ровным низким тоном. Биби вздохнула, а затем расправила плечи, как будто собиралась встать перед расстрельной командой или что-то типа того.

— Нет, детка. Я привела домой друга, Деми.

— Окей…

Ему стало любопытно, почему Биби так странно себя вела. В голове мелькнула мысль, что Биб привела домой мальчика-игрушку, пока Хусиер в пробеге, но он откинул эту чокнутую мысль прочь.

Она полностью открыла дверь, а затем зашла в комнату.

Женщина зашла вслед за ней, ещё даже более неохотно, чем Биби. Он подумал, что это женщина, хотя, возможно, это всего лишь девочка. Она была миниатюрна, весом не более пятидесяти двух или пятидесяти трех килограммов, одетая в мешковатые треники и огромное худи, и в эти чертовы уродливые эскимосские угги, которые носили многие цыпочки. У неё были тёмные волосы, связанные в какой-то растрёпанный узел сзади.

Он не видел её лица, поскольку она уставилась на эти уродливые носы сапог.

А затем подняла взгляд. Потребовалось, возможно, три с четвертью секунды, чтобы Демон действительно рассмотрел эти грёбаные великолепные глаза, которые когда-то давно смотрели на него с абсолютным доверием. К тому времени, как первая секунда закончилась, мир вокруг него рухнул.

— Привет, Майкл, — произнесла она. Этот красивый сладкий голос сломался на его имени. Ох, бл*дь. Ох, бл*дь. Е*ать, е*ать, е*ать, е*ать.

Забыв, что сын спит на его коленях, Демон подпрыгнул, опомнившись как раз вовремя, чтобы поймать Такера, прежде чем он бы упал на пол. Е*ать!

Такер проснулся и начал плакать.

— Нет, Па! — завопил он, когда Демон попытался перевернуть его и устроить на своём плече. — Нет!

Биби наконец-то начала двигаться и подошла к ним.

— Я возьму его, милый. Я уложу его опять спать. Хорошо?

Такер обернулся на прикосновение Биби и протянул к ней ручки. Уставившись на Фейт (грёбаный ад — Фейт стояла прямо здесь), Демон выпустил своего сына, и Биби унесла всё ещё плачущего мальчика из комнаты и дальше вниз по коридору.

А затем Демон остался один на один в комнате с Фейт Фордхэм.

Бл*дь, господи Иисусе. Он не знал, что делать.

Возможно, и она тоже. Она не двигалась. Дверь гаража по-прежнему была открыта.

— У тебя прекрасный сын.

Она говорила нерешительно, застенчиво, и её голос снова сломался. Е*ать, как сильно болит его сердце. Прошло десять лет, но этот промежуток времени ничего не значил. Ничего. Он чувствовал себя таким же вывернутым наизнанку и сломанным, как той ночью, когда с его жилета сорвали Лос-Анджелесский патч и лишили дома. Единственного дома, что у него когда-либо был.