В последний момент он повернулся к мужчине и уже тише проговорил:

— Когда придет Виктория Сергеевна, проводи ее сюда.

— Конечно-конечно.

Дальше Максим уже не слушал его. Он обвил свою руку вокруг такой маленькой талии его птички и усадил прямо возле себя так, что их кожа соприкасалась, посылая разряд возбуждения обоим.

Максим очень хотел познакомить Софию с Викой. За пять лет, что он воспитывал девочку, она стала членом его «семьи» и неотъемлемой частичкой жизни. До сих пор он помнит, из какого дерьма тогда ее вытянул. Наркоманы родители продали девочку, а через некоторое время она попала в дешевый бордель и если бы не Максим, то Виктория не смогла бы выжить в таких условиях. Сначала мужчина хотел отдать ее в приют, но стоило ему вспомнить свою жизнь и он принял решение. Купил загородный дом недалеко от своего и нанял лучших нянь, чтобы ни в чем не отказывали девочке. Сам Максим бы не смог воспитать ее, из-за ритма жизни, но старался восполнить пробоины деньгами. Да, это неправильно, но что о воспитании детей может знать мужчина, что провел все детство в приюте для сирот? Он попросту не знал, что означает родительское внимание и любовь.

— Я хочу познакомить тебя кое с кем. — тихо прошептал на ушко его птичке, поглаживая худощавую коленку. Он был рад, что девочка сейчас не сопротивлялась, но и не давала ему никаких эмоций. Она была безразлична ко всему и Максиму чертовски хотелось, чтобы Вика смогла найти с ней общий язык.

Он налил себе в маленький стакан виски со льдом и откинувшись на спинку дивана шарил в толпе. Максим искал его. Быков — один из злейших врагов Романовского, тот кто хотел занять место его родителей, но не смог. Сколько уже идет между ними немая война? Лет так пять, точно. Он знал, что сегодня Быков будет здесь, чувствовал его грязный взгляд и не ошибся. Их глаза встретились и, кажется, шаровые молнии летали вокруг, столько гнева и раздражения они испытывали друг к другу. Если первый отведет глаза — молча проиграет, поэтому Максим испепелял взглядом мужчину.

— Максим! — услышал сбоку девичий голос и расплылся в одобряющей улыбке.

Девочка прямо-таки сияла. Да, давно они не виделись. Она подбежала к мужчине и крепко обняла. Поцеловала в щеку и тогда обратила внимание на Софию, что сидела рядом и так же удивленно наблюдала за этой картиной. Вика, конечно же, знала о птичке. Ей и самой было невтерпеж увидеть ту самую, с кем Максим хотел связать жизнь. Девочка, наверное, думала, что скорее он убьет пол города, чем захочет провести жизнь с одной единственной. Это сродни снегу в Сахаре.

Ей не надо говорить, что делать. Вика сама подошла к Софии с удивленной улыбкой и уселась возле нее, внезапно заключая в свои объятия. Все-таки девочке очень не хватало материнской поддержки и внимания, да и подруг у нее особо то и не было.

— Привет, ты София, да? Максим много о тебе рассказывал. Меня Вика зовут. — пролепетала болтушка.

Максиму внезапно захотелось дать двоим больше времени и пространства. Чтобы могли поговорить на любые темы, не обремененные мужским вниманием. Чтобы расслабились и быстрее нашли общий язык. Ему сейчас и так есть чем заняться. Нежели слушать женские разговоры.

Мужчина вышел за дверь, перед тем предупредив охрану, чтобы глаз с двоих не спускали. Девочки, кажется, и не заметили, что Максим ушел. Ему очень хотелось, чтобы Вика стала для Софии отдушиной, ведь с прислугой дома не найти общий язык. К тому же родной человек никогда не воткнет нож в спину.

— Слушай, я знаю, какой Максим бывает жесткий, но он умеет любить, хотя сам это отрицает. Дай ему шанс. — на одном дыхании проговаривает девочка, смотря в мои глаза, словно щенок.

Вика оказалась такой светлой и наивной, что я не смогла, просто не позволила себе вываливать на нее весь груз моей с Максимом жизни под одной крышей. В ее глазах горела неподдельная любовь к этому человеку. Опять-таки, я не могу понять, почему? Как можно так любить этого жестокого и циничного мужчину? И сразу в голове слышится голос Терезы и то, с какими горящими глазами она рассказывала о доброте Максима. Следовательно, у меня появился вопрос: почему только со мной он так холодно ведет себя? Как с куклой — то с нежностью, когда интересно, то с пренебрежением, когда наскучила игрушка. Это задевало, даже несмотря на то, что мне противен этот мужчина.

— Он тебя обидел? — с опаской спрашивает Вика, внимательно смотря на меня, когда ответа нет.

И что же ей сказать? Что он насильник и жестокий циник? Или что он идеальный мужчина и я без ума от счастья рядом с ним? Если скажу первое — разрушу тот красочный образ, который девочка так любит. Имею я право на такое? Нет. Если выберу второй вариант — наиграно совру, чего у меня совсем не выйдет, так как обида на Максима слишком велика, чтобы даже врать о таком.

— У Максима тяжелый характер… — неоднозначно отвечаю ей, видя в глазах собеседницы понимание.

Меня вообще удивляет, как в такой девушке, с непростой жизненной историей, может быть внутри столько тепла и добра. Она прямо-таки светится изнутри. Источает жизненную силу, что ли. Большие карие глаза смотрят на меня и от этого взгляда хочется улыбнуться в ответ. Во все тридцать два.

— Да, ты права. Но и сама знаешь, какая тяжелая на нем сейчас ноша. — кивает девочка.

Вот оно что…

— Ноша?

— Ну да, он ведь сейчас во главе клана стоит. От него зависит очень много людей и он должен быть твердым и жестким, чтобы оставаться на этом месте. Много кто из всех этих людей хочет воткнуть нож ему в спину.