Уже через полчаса я в компании двух амбалов еду, словно на казнь. Не готова так быстро смотреть ему в глаза и видеть триумф. И все равно что глупое неконтролируемое тело попросту предало меня, как бы это глупо не звучало. Он смог сломать меня, прогнуть под себя в момент самого сильного удовольствия, на пике, когда я просто не смогла контролировать чувства и действия. Сейчас же могу сохранять холодный разум, но только стоит Максиму захотеть и из моей «трезвой» головы вылетят все мысли, уступая место возбуждению и неопределенному дикому желанию.

Мы едем по оживленным улицам большого города и я с грустью наблюдаю за происходящим. Столько людей вокруг, но я так одинока. Помощи даже не у кого попросить. Хотела бы я сказать, что погода соответствует моему настроению, но за окном ярко светит солнышко и невесомый ветерок треплет легкие ветки деревьев. Все время приходится опускать подол платья, которое я так неудачно выбрала из всего того «разнообразия», что оставил для меня Романовский. Несмотря на то, что наряды все очень дорогие — хотя ценников нет, но женщине легко догадаться о себестоимости вещи — в каждом мне слишком неуютно. Нет, не из-за неподходящего кроя или размера. В шкафу нет ни единого платья длиной ниже колена. Все они открывают мои ноги до середины бедра. Когда надевала одно из них, рассчитывала, что свободная бежевая ткань хотя бы задираться не будет, но длина ее настолько ничтожна, что сидя в машине мне уже стыдно до корней волос. Единственное, что есть приличного в моем наряде — рукава в три четверти… Дурочка… в следующий раз одену простыни и так и выйду к нему, чтобы нарочно позлить, вывести из себя.

В самом центре машина резко останавливается напротив уже знакомого мне здания строительной компании. «Hunter» — одна из самых крупных фирм в нашем городе и именно с ней я заключала договор. Пока вопросы сыплются на меня со скоростью света, а неприятные и липкие руки страха вплетаются в душу, дверь возле меня резко открывается. Знак о том, что пора выходить.

Делаю это машинально, как на автомате. Слышу лишь стук сердца в ушах, что перекрикивает звук оживленного города, разговоры людей вокруг. Пока молча иду за одним из моих «охранников», второй контролирует меня сзади, чтобы не смогла сбежать. С каждым шагом высотка становится все ближе: в лучах солнца панорамные зеркальные окна блестят, как будто соревнуются с соседними зданиями. Женщины и мужчины в деловых костюмах бегают вперед-назад, даже не замечая меня и не догадываясь, как сильно мне нужна помощь. Могу прямо сейчас закричать на всю улицу, могу рвануть в любую сторону, но толку? Просто потерпи еще чуть-чуть, София. Ты сможешь организовать все так, чтобы Романовский даже не смог найти тебя. Просто нужно время… и осторожность.

Поднявшись по ступенькам, большие двери быстро раскрываются передо мной и делаю шаг в неизвестность. В груди что-то неприятное щекочет, а я все не могу понять, зачем меня сюда привезли? Может, ошиблись адресом? Нет, точно, нет. Максим решил отпустить меня? Хочу, но понимаю, что и этот вариант не подходит. Тогда, что?

С такими звонкими мыслями, даже не замечаю, как мы оказываемся уже в лифте, а через пару минут, на последнем этаже строительной компании. Позади меня идут те самые два здоровяка и я понимаю, что иду правильно. Машинально толкнув дверь, я попадаю в просторную комнату, больше напоминающую королевские апартаменты. Везде мрамор, начищенный до блеска пол, панорамные окна. За столом сидит молодая блондинка и, увидев меня, встает, обворожительно улыбаясь. На самом деле, она очень красива: длинные волосы, сочная фигура, пронзительные карие глаза.

— Пройдемте, вас уже ожидают, София Андреевна. — говорит девушка, ведя меня к следующей двери, толкая ее вперед.

— Проход… — она не успевает закончить, как я вообще перестаю слышать что-нибудь.

Уши заложило, а глаз предательски дрогнул, выдавая мои истинные чувства. За главным столом сидит Максим… Мать твою… В глазах насмешка и триумф, а на губах наглая ухмылка, которую так хочется содрать.

— Проходи, София… — низким вибрирующим тембром сказал мужчина, сколь з я по мне горящим взглядом.

Дорогие мои девочки, наконец-то автор вернулся, так сказать… В своём блоге я написала причину долгого отсутствия. Кладя руку на сердце, обещаю: больше таких «прогулов» не будет. Теперь регулярные проды — раз в два дня.

С любовью, Lorena

Он сидит за большим столом, сложив руки на темной поверхности и смотрит, словно ничего не случилось. Скользит взглядом по оголенных участках кожи и то место, куда Романовский смотрит, начинать пощипывать и гореть. Становится жутко неприятно чувствовать себя в лапах свирепого хищника, что оценивает свою жертву. Готовится к нападению и ждет лишь удобного момента. Между нами приличное расстояние, ведь я так и не смогла сделать хотя бы шаг вперед, но мне отлично видно, как триумфально горят у мужчины глаза. Словно он знает то, чего не знаю я и эта информация с легкостью перевернет мою жизнь. Кажется, Максим говорит, чтобы я проходила, указывая на мягкое кресло напротив себя, но все слова превращаются в шум и мне остается читать по губам. Мысли проносятся со скоростью света, от чего голова раскалывается.

— София? — окликает он снова и снова я молчу, глотая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

Не знаю, как, но мне все-таки удается титаническими усилиями делать шаг за шагом, приближаясь к Максиму Романовскому. Мною движет лишь глупое желание узнать правду, ведь вопросов слишком много и они грозятся вынести мне мозг. На ватных ногах я останавливаюсь напротив него и, простояв так минуту, приземляюсь на мягкую поверхность кожаного кресла. Смотрю на мужчину, не мигая, а он, словно специально — держит ту самую пресловутую паузу, отчего хочется кричать и рвать все вокруг. Нет, не дам ему такой услады в виде собственной слабости. Максим Романовский никогда больше не увидит мои истинные эмоции и не будет питаться ими, словно самый настоящий вампир. Несмотря на то, что в ушах жутко звенит и весь чудесный завтрак Терезы грозится вырваться наружу, я стойко выдерживаю тяжелый взгляд. Быстро шаря глазами по моему лицу, на губах появляется ухмылка, словно перед ним сидит упрямый маленький ребенок.

— Рад тебя видеть, птичка. — подает он свой бархатный тембр, заставляя рой мурашек на моей коже начать движение и проклинать его же.

Без какого-либо стыда мужчина глазами прямо-таки срывает с меня жалкое подобие платья и это так очевидно, что хочется закатить глаза от досады. Горящий темный взгляд сантиметр за сантиметром пробирается под кожу, как будто в этом теле теперь и он тоже. Читает мои мысли, управляет ими. Хочется убежать от него подальше и больше никогда не встречать, но…