Ее глаза на секунду расширяются, кажется, что они сейчас выскочат. Я тоже не отвожу взгляд, будто мы негласно играем, кто кого пересмотрит.

— Мисс Джонс хочет провести дополнительную встречу, чтобы обсудить работы, которые мы написали на прошлой неделе. Так сказать, с глазу на глаз. Типа, мы все провалили этот предмет.

Она моргает.

— О, — бормочу я, все еще пялясь на нее. Честно говоря, не могу вспомнить, о какой работе идет речь.

— Да, она сказала, что никто из нас не написал от всего сердца. А мы писали только то, что, как нам казалось, она хотела услышать. Потом она визгливым голосом говорила, что среди нас не оказалось ни одного храброго. Тьфу. Знаешь, она пишет романы? Это так отвратительно. Ты можешь себе представить мисс Джонс, так сказать, делающей это?

У меня за спиной кто-то прочищает горло.

— А сейчас мне надо позаботиться о других клиентах.

Ладно, Венди, уж я то точно не хотела простоять здесь весь день, болтая о твоих теориях о любви или о том, что сегодня пропустила школу. Или вчера. Я выхожу из Макдональдса, подхожу к скамейке у главного входа и сажусь, слушая, как открываются и закрываются двери. Открываются и закрываются. Я медленно пью через соломинку, иногда выпуская ее на миллиметр изо рта и наблюдаю за ее погружением в напиток. Затем царапаю линии на стакане. Я облизываю губы и смотрю, как охранник проверяет чеки на выходе. Стараюсь не думать, честное слово. Как будто, это возможно.

АКТ I

СЦЕНА 2

(Сцена происходит в переполненном коридоре средней школы, между уроками. Студенты проходят, достают учебники из шкафчиков, собираются вместе, болтают, дурачатся и так далее, все это непрерывно происходит вокруг главного действия.

На сцене ДЖЕНЕЗИС, что-то ищет в своем шкафчике. Она все достает и сваливает кучей на пол. Понятно, что она не может найти то, что ищет.

ПИТЕР выходит на сцену справа, проходит мимо нее, останавливается, оглядывается и секунду наблюдает. Пытается жестам привлечь ее внимание, но она поглощена содержимым своего шкафчика.

Молодой человек отворачивается, и в этот момент ДЖЕНЕЗИС находит то, что искала. Она запихивает все обратно в шкафчик и закрывает его, затем поворачивается и с облегчением прислоняется к стене.

Теперь она видит спину уходящего ПИТЕРА. Она делает несколько шагов, чтобы пойти за ним, но останавливается и, передумав, идет в другую сторону.

ПИТЕР еще раз поворачивается и видит, как девушка уходит. Они так и не увидели, что каждый из них обернулся.)

ПИТЕР (Потягиваясь):

— Эх.

(Свет гаснет. Конец сцены).

КОНТРОЛЬ ЗА КРОВОТЕЧЕНИЕМ

Читаю сообщение от Розы, что она ненадолго припарковалась на месте для инвалидов. Я прыгаю на переднее сиденье ее подержанного серебристого Мерседеса, и, пока она задним ходом выезжает с парковки, музыка орет слишком громко, уровня на три выше нормы. Она ничего не говорит, не выведывает, но заметно нервничает. Она любит первой узнавать, что происходит, и очевидно, что я ее подвела.

Наблюдаю, как мы проезжаем магазины автозапчастей и ликероводочные магазины, засоряющие Норт-Поинт, и хрущу кубиками льда. Венди не учла мою просьбу насчет количества льда.

— Джен, дерьмово выглядишь, — наконец произносит Роза.

— Спасибо. Кажется, сегодня все так думают.

— Ну…

Северная часть — блеклая версия города. Пустошь заброшенных магазинов, которые так и не построили заново после урагана. Вот в южной части — там все более традиционно. Там больше денег. Мой дом прямо посреди. Дом Розы — чуть южнее.

Роза паркуется на моей подъездной дорожке, выключает музыку, но не глушит мотор. И снова молчание. Смотрю на дом, в котором мы живем с мамой. Сосульки свисают с водосточного желоба и, тая, капают прямо на мокрую фиолетовую подушку на плетеном кресле-качалке.

— Я не знала, как тебе сказать, — говорю я, пока никто из нас не пытается выйти.

— Что сказать?

— Что со мной случилось.

— Что с тобой случилось?

— Ну, вчера я сделала аборт.

Карты раскрыты. Перейдем к делу. Я впервые произнесла это слово. Это пятибуквенное слово. Нам с Питером так хорошо удавалось танцевать вокруг него. Тихий вальс.

Роза снимает водительские очки и убирает их в консоль между нами, а затем кладет свою руку на мою.

— Что?

Я киваю.

— Ты была беременна?

— Такова жизнь.

Она на секунду закрывает лицо руками, а потом опять смотрит на меня онемевшим взглядом.

— Питер знает?

Мои глаза останавливаются на каплях воды, усеивающих боковое зеркало.

— Да.

— И?

— Он отвел меня на прием вчера утром, но…

— Но?

— Он оставил меня там.

— Что?