ПИТЕР: Думаю, автор держит интерес.

ДЖЕНЕЗИС: Похоже на то.

ПИТЕР: Ну…

ДЖЕНЕЗИС: Ну…

ВАНЕССА: Ну... я тоже думаю, что это круто. Мне просто не понравилось, где написано про куриный помет в его перьях и всякое такое.

ПИТЕР: И снова в точку.

ВАНЕССА: Давай, Питер, нам пора на историю.

ПИТЕР: Иди, я сейчас приду.

ВАНЕССА: Но…

ПИТЕР: Мне все равно, если я опоздаю.

ВАНЕССА: Ладно. Ну, пока, ребята.

(Она смотрит на них обоих и уходит. ДЖЕНЕЗИС тоже начинает уходить, но медленно, и ПИТЕР останавливает ее).

ПИТЕР: Ты... ты занята после школы?

ДЖЕНЕЗИС: Ага.

ПИТЕР: О. Ладно. Неважно.

ДЖЕНЕЗИС: Я имею в виду… Ну, я имею в виду, что после уроков должна пойти в больницу повидаться с мамой.

ПИТЕР: Она в порядке? (Пауза) Наверное, это не мое дело.

ДЖЕНЕЗИС: Нет, все нормально. Она в порядке. Я сама заговорила об этом.

(Еще одна пауза).

ПИТЕР: Ладно.

ДЖЕНЕЗИС: Я бы хотела ответить: думаю, я бы не хотела быть занятой.

ПИТЕР: Да?

ДЖЕНЕЗИС: Да.

ПИТЕР: Ладно, мне пора в класс.

ДЖЕНЕЗИС: Да, мне тоже.

ПИТЕР: Могу в другой раз спросить тебя, занята ли ты после школы. Пойдет?

ДЖЕНЕЗИС (Выпалив): Хочешь пойти со мной?

ПИТЕР: В больницу?

ДЖЕНЕЗИС: Извини, это на самом деле довольно странно, не так ли?

ПИТЕР: Не знаю.

ДЖЕНЕЗИС: Не бери в голову. Это была глупая идея.

ПИТЕР: Мне хочется спросить: хочешь, чтобы я пошел с тобой?

ДЖЕНЕЗИС: Думаю, что вроде хочу.

(Удар сердца).

(Они принимают это).

ПИТЕР: Тогда да. С удовольствием поеду с тобой в больницу.

ДЖЕНЕЗИС: Это не радостная сцена.

ПИТЕР: Мы сделаем ее такой. (ДЖЕНЕЗИС неловко переминается.) Тебе не нужно объяснять ничего из того, чего бы не хотелось.

ДЖЕНЕЗИС: Мама не очень хорошо себя чувствует. (Удар сердца) Но она не пыталась покончить с собой. (Еще удар) Извини. Это слишком тяжело? Я знаю, что люди думают.

ПИТЕР: Я ничего не думаю. Встретимся у крыла С после школы.

(Звенит звонок).

ДЖЕНЕЗИС: Мы опоздали.

ПИТЕР: Мне все равно, а тебе?

ДЖЕНЕЗИС: Мне тоже.

ПИТЕР: Хорошо.

ДЖЕНЕЗИС: Если передумаешь, я пойму.

ПИТЕР: Я не передумаю.

(Кивнув друг другу, они на прощание прикасаются пальцами. И, уходя, оба стараются не улыбнуться).

(Свет гаснет. Конец сцены).

ПЕРИОД ВОССТАНОВЛЕНИЯ МОЖЕТ ВАРЬИРОВАТЬСЯ

Я возвращаюсь в комнату. Роза сидит на полу, прислонившись к кровати и что-то печатает в телефоне. Сползаю вниз рядом с ней.

— Ты в порядке? — спрашивает она, положив телефон на ковер экраном вниз.

— В порядке? В порядке. Разве я в порядке?

— Как ты себя чувствуешь? — говорит она. — Как тебе нужно позаботиться о себе?

— Думаю, просто отдохнуть.

Роза меняет тему:

— Можно тебя кое о чем спросить?

— Да.

Она останавливается и смотрит на мой живот.

— Было больно?

— Операция?

— Да.

Было ли это больно? Сейчас все болит. Даже те места, которые физически не пострадали. Я погружаюсь в воспоминания. Щелчок. Скольжение. Напряжение. Звук резиновых перчаток и металлических колес по плиточному полу. Дрожь в коленях и бедрах.

— Тебе не обязательно отвечать.

— Это было быстро.

Роза кивает.

— И определенно это было неприятно. Спазмы. Но на самом деле не такие уж сильные. И все были очень милы.

— Я должна была быть с тобой. А не он.

— Я, типа, хотела сделать это и обо всем забыть.

— Джен, тебе не обязательно все время быть такой сильной. Это нормально, когда люди разговаривают.

Мой телефон вибрирует в сумке. Мы с Розой смотрим друг на друга. Затем я карабкаюсь за ним, чтобы успеть принять вызов.

Должно быть, это Питер. Наконец-то он пытается найти меня. Мы паниковали раньше времени. Мы все знаем, где должны быть. «Я прощаю его, я прощаю его, я прощаю его», — прокручиваю в голове, отчаянно разыскивая мобильник.

Но прежде, чем мои пальцы находят его, вибрация прекращается. Роза забирает у меня сумку и с легкостью достает оттуда телефон, будто он лежал сверху. Она смотрит на пропущенный вызов, потом на меня и качает головой.

Бабушка.

Я знала, что бабушка объявится после того, как я воспользовалась кредитной картой.