— Что вы говорите?

— Простите, мысли вслух, ничего личного, — в поисках текста курсовой, я показываю преподавателю, — вот, я про свою работу.

— И…для чего вы ее мне показываете? Похвалить вас за то, что вы прилежная ученица, которая делает домашние задания?

— Нет же, я хочу, чтобы вы мне помогли посмотреть ошибки, которые сказал исправить мне научный руководитель.

— Он просил исправить вас, а не меня.

— Я знаю, но…

— Какой у тебя научный руководитель? — он взял работу, и стал изучать текст, листая плавно страницы.

— Антонина Васильевна Шмидт, — запинаясь, произнесла я.

— Оо… как же вас Энн угораздило попасть к ней, она же очень строга и внимательна.

— Мне не удостоилось выбрать самой, поэтому из кафедры распорядились сами.

— Ясно. Ваша работа провал, — закрыв работу, он кинул мне прямо перед носом.

— Что? Да как же провал, первая часть должна быть идеальной, я ее готовила больше месяца.

— Она мне не нравится, как и все остальное.

— Хорошо, я приму к сведенью. Все равно вы обязаны мне помочь, если вам не нравится.

— Почему?

— Вы мой куратор, и тем более, помните, когда я вам помогла с расположением университета, и без всяких отговорок провела в столовую. Вы тогда, еще не знали где она находиться.

— Можно сказать, я уже оказал вам содеянную помощь.

— Я об этом вас не просила.

— Ах, Энн, что бы я без вас делал…

— Сидели, проверяли работы, или скучно проводили время дома.

— Да Энн, именно, только вам и сегодня. Садитесь, я сейчас приду.

Я открыла текст работы и стала вникать. Некоторые буквы расплылись, видимо, от дождя, но прочитать было возможно. Взяв ручку, я отмечала то, что стоило бы исправить в этой работе.

Спустя десять минут, заходит преподаватель, в руках держа два стаканчика кофе.

— Держи, сегодня нам это пригодиться, — подходя ко мне, поближе ставит на переднюю парту кофе, отодвигая листы бумаг.

— О латте, запах восхитительный. Откуда вы узнали, что люблю именно это кофе?

— По вам. Вы человек нежный и с горчинкой, любите «летать в облаках». Вы не злая, и очень добрая, романтическая натура, которая в поиске чего-то, наверное, самой себя. Вы стараетесь быть на публике, чтобы разбавить свою горечь теплым молоком. Вы одинокий и сверхчувствительный человек. Я уверен, что такой психотип человека подходит к этому виду кофе.

— О как много я узнала о себе. День прошел не зря, — отшутилась я, — Вы подрабатываете психологом?

— Нет. Сам не люблю капаться в мозгах, но при виде вас у меня сложилась концепция вашего типа характера.

— Ясно, не продолжайте, — задумавшись, я словно упала в отчаяние и следом сделала глоток горячего напитка, — Спасибо за кофе, у вас больше нет занятий?

— У меня окно, а после, конец рабочего дня, — опрокинувшись на сиденье стула, он блеснул своей улыбкой, — что ж давай вникать и исправлять ошибки?

— Я вот здесь подчеркнула то, что, на мой взгляд, кажется неуместным, прочитайте и скажите свое мнение, — указав на выдержки из текста, я отдала работу в руки преподавателю и ждала его решения. Он осматривал ее полностью, даже что-то дополнял ручкой, словно продолжал начатый текст. Я подсказывала ему, в каких местах меня похвалили, а в каких указали на недоработки. Мне показалось, что ему все равно на мое бормотание, и продолжал выписывать казавшееся нужнее для него.

— Энн, у вас есть в электронном виде эта работа? Некоторые слова заляпаны, и непонятны вовсе.

— Хорошо, — он листы в папку и отложил рядом, затем спросил, — кофе остыл?

— Еще теплый, — ответила я, — Я могу спросить на счет того «позже», что вы мне сказали тогда, про тот самый вечер?

— Да, задавай, — я поймала на себе его пронзительный взгляд. Сердце ухнуло и бешено заколотилось.

— Это вы меня отвезли домой?

— Это единственное что тебя беспокоит?

— Да.

— Если это тебя успокоит, то да, это я.

— Просто в моей памяти ничего не отложилось. Я догадывалась, что это вы, но все равно, поймите меня, нужно успокоиться. Я наверно была очень пьяной?

— Вы были не пьяной, вы были уставшей. Перестаньте думать об этом. Энн, по вам вижу, что вы не такой человек, чтобы напиваться до такой кондиции, и сами не любите подобного рода развлечения.

— Как я вела себя? Надеюсь не…

— Нет, вы не приставали. Я спокойно отвез домой, уложил вас на кровать и на этом все.

— Точно все?

— Не совсем.

— Так продолжайте, мне натерпеться узнать какие выходки я могла сотворить непроизвольно.

— Когда укладывал я вас в постель, — сделав глоток кофе, он добавил, — я не сразу ушел. Вы схватили мою руку и удержали ее. Я пытался убрать, но вы зажали ее возле себя и пробормотали: побудь не много.