— Я решила вчера заскочить к тебе после работы, но увидела полицейских, шарящих у тебя в квартире, лужу крови посреди гостиной и общий беспорядок. Сначала сама чуть в обморок не завалилась, подумав, что тебя убили. Но, как оказалось, кровь не твоя, а этого подонка. Он, кстати, тоже в этой больнице отдыхает. Как по мне, я бы оставила его там, где нашли, истекать кровью. Но врачи, к сожалению, спасают всех.

— Крис жив? — спрашиваю чисто машинально, не желая ничего о нем знать. Мне плевать на него и на его жалкую жизнь.

— Жив, говорю же тебе. Правда, не совсем здоров, — хихикает Ди. — Ну ты, подруга, даешь… — тянет она, озорно глядя на меня. — Знаешь, даже в самых смелых мечтах я бы не смогла сделать того, что сделала ты. Теперь он до конца жизни будет писать через трубочку.

— Он получил по заслугам, — сухо отвечаю я, вспоминая события вчерашнего дня. Миллион мыслей не дают сосредоточиться на происходящем, поэтому я прошу подругу: — Дейзи, прости, но я устала и хочу немного поспать. Пожалуйста, попроси Доминика пока не заходить ко мне. И тебе нужно отдохнуть и принять душ. Едь домой, со мной ничего не случится.

— Кэтти, я не…

— Ди, прошу тебя, не спорь, у меня нет сил для этого. Со мной все будет в порядке, вот увидишь. Здесь куча врачей. — Я пытаюсь слабо улыбнуться, и она сдается. Мне нужно подумать о моей жизни, что у меня было и что будет. Не знаю к какому решению я приду, но мне необходимо одиночество для того, чтобы сделать все правильно. Нужно очистить мысли от всего, а пока кто–то находится рядом — я уверена — над здравым смыслом верх возьмут эмоции. И потом закрутится все сначала.

— Хорошо, поспи. Но как только я приму душ и переоденусь, сразу же примчусь к тебе. За Ника не волнуйся, я все ему обьясню, он тебя не побеспокоит.

— Спасибо тебе, — мой голос дрожит, а глаза наполняются слезами. — Ты — самое дорогое, что есть у меня. Не знаю, что я такого сделала, чтобы заслужить такую подругу, как ты.

— Ничего ты не делала, ты просто всегда была собой. — Дейзи вытирает мои слезы и крепко обнимает. — Я люблю тебя, Кэтти.

— Я тоже люблю тебя, Ди — шепчу я в ответ.

— А теперь прекращай плакать и спи. Я скоро вернусь. — Дейзи целует меня в лоб и уходит.

***

Глядя на белые стены больничной палаты, ко мне в который раз приходит осознания факта, что как прежде уже ничего не будет. Я не смогу вернуться в свою квартиру и жить так, будто ничего не произошло. Меня начинает трясти от негодования, злости и бессилия. Черные точки мелькают перед глазами, и я понимаю, что в шаге от потери сознания. Кардиомонитор показывает, что мой пульс первысил отметку ста сорока ударов в минуту, и противный писк становится все сильнее. Пытаюсь взять себя в руки, дышу ровно и глубоко, но ничего не получается. Моя голова сейчас расколется на сотни маленьких кусочков от мыслей, роящихся в голове, как непослушные пчелы, я задыхаюсь, мне нужен воздух, спасательный кислород.

Срываю с себя все капельницы и пульсометр, из–за чего на мониторе появляется четкая, ровная линия. Это значит, что у меня остановилось сердце и скоро сюда заявится медсестра и бригада реаниматологов. Мне нужно убираться отсюда, как можно скорее. Накидываю поверх больничной рубашки легкий бежевый кардиган, который висел на спинке стула, видимо, его забыла Дейзи, когда уходила от меня, и выхожу из белой комнаты, насквозь пропахшей медикаментами.

Сама не ведая куда направляюсь, машинально переставляю ноги, неосознанно с каждым шагом все больше приближаясь к нему. Такое ощущение, что сейчас я не принадлежу себе, мной руководит какая–то неведомая сила, направляет, ведет. Земля содрогается от ударов моего сердца, в то время, как иду по больничному коридору, в поисках таблички с именем ненавистного мне человека на двери палаты. Не знаю, как долго я шла и сколько имен промелькнуло мимо, но вдруг взгляд зацепился за до боли знакомые буквы, поставленные в правильном порядке.

Не оборачиваясь, не глядя, следует ли за мной кто–то или нет, я нажимаю на ручку и дверь приоткрывается, предоставляя взору мое прошлое и настоящее. Но не будущее.

Тихо закрываю за собой дверь и подхожу вплотную к подножью кровати, на которой спит Кристофер. Палата идентична моей, так же справа установлен кардиомонитор, где указано, что его сердце бьется спокойно и равномерно, давление и все жизненные показатели в норме. Из его тела торчит множество трубочек и капельниц, он выглядит слабым и беспомощным.

— Здравствуй, Кристофер, — говорю я достаточно громко, и мужчина вздрагивает всем телом. — Наконец–то мы поменялись местами.

Взгляд голубых глаз фокусируется на мне и он прищуривает взгляд.

— Ааа… П–пришла порад–доваться минутной победе? — тяжело дыша, замечает он, на мониторе видно, что его пульс начинает биться чаще.

— Ты ошибаешься, Крис, как ошибался все это время.

— И в чем же я ошиб–бался, по–твоему? — скалится мужчина.

— Что любил, что мог вернуть меня. Что мог сделать меня счастливой. Что я любила тебя, — добавляю тихо.