Он был снова прав, но я не собиралась доставать меч. Не против ребенка. Она сжалась в тенях у стены.

— Девочка, — сказала я громче. — Ты — Сю Анцзинь?

Она покачала головой. Нет.

— Тогда кто ты?

На пустом лице не было реакции, но ее поза, казалось, выражала беспомощность.

— Конечно, — сказала я. — Ты не можешь говорить, да?

Она это подтвердила.

— Ясно, — сказала я. — Будет сложнее.

Она подняла ладонь, указала пальцем на мое плечо.

— Это мистер Янци, — сказала я. — Он — дух глаза. Мы тебе не навредим.

Безликая девочка медленно кивнула.

— Ты в опасности, кроха?

Кивок.

— Не бойся, — сказала я. — Я тебя защищу.

Она отрицательно покачала головой.

— Я могу тебя защитить, — сказала я.

Она решительнее покачала головой. Я сглотнула.

— Ты — человеческий ребенок? — спросила я.

Нет.

— Что-то забрало твое лицо?

Нет.

— У тебя когда-то было лицо?

Нет.

— Ты знаешь что-то о Сю Анцзинь?

Кивок, да.

— Между вами есть связь?

Кивок.

Я кивнула в ответ, ощущая ее страх.

За мной что-то зашипело. Я повернулась, заслонила девочку своим телом. Я пригнулась, сжала деревянный меч на своем поясе. Возле меня стояла крыса ростом в три фута, меньше девочки, и на ней была человеческая одежда.

Не крыса, запутавшаяся в тряпках, а крыса на задних лапах. Он был богато одет, носил черное шелковое одеяние придворного династии Цин с прямоугольным участком синего шелка на груди, золотые кольца мерцали на его пальцах. Его глаза не были глазами. То была пара нефритовых кусочков мрамора.

Мягкий красный оттенок его кожи и шерсти напомнили румяна, которыми красились американки. Его нос дергался, выдавая тревогу.

Об этой крысе говорил Маоэр? Возможно.

— В темном саду вянет цветок, — сказал он ритмично, словно читал классическую поэзию. — Я прибыл отыскать жену господина. Ты ее видела?

— Нет, — ответила я быстро. Слишком быстро, пожалуй. Его нос замер, направленный на меня.

— Сказанную ложь не вернуть, как не собрать в бутылку пролитое на землю вино, — сказал он с тем же ритмом. — Откуда ты знаешь, что не видела жену моего господина? Я даже не описывал ее.

Я взмахнула рукой, указывая на переулок и улицу.

— Это Китайский квартал. Оглядись, крыска. Ты видел тут женщин?

Его нос дергался. Он напоминал трепет флага в ветреный день.

— Я думал, что говорил с женщиной, но, может, ошибся, — сказал он. — И не зови меня «крыска». Как мерзко. Я — Ган Сюхао.

Имя потрясло меня. Не от страха, просто оно было известным.

— Ты — Ган Сюхао? Крыса, что прожила в гробнице великого ученого и прочла все его книги?

— Да, — усмехнулся мальчик-крыса.

— Крыса-ученый, чьи стихотворения и сочинения завоевали ему славу?

— Это я, — сказал он.

— Тот, кто украл камни Императора?

— Я — тот пресловутый разбойник, — сказал он.

— Разве не ты убил двух женщин, пока они спали?

Он пожал плечами.

— Они были лишь наложницами.

Я вытянула свой персиковый меч.

Он прищурил веки вокруг зеленых камешков.

— Разве твои глаза не вырвал и съел, — сказала я, — великий охотник на призраков Чжун Куй?

— Чжун Куй не был ни в чем великим! — закричал он. — Это большой урод, который завидовал, потому что мои сочинения были лучше его! — он дрожал так, что шелковое одеяние будто мерцало.

— Ган Сюхао, прошу, простите за такие слова, если я неправа, но вы — яогуай? Вы тут, в Китайском квартале, ходите чудовищем среди живых без благословения богов Даоши?

— У меня есть разрешение духовного правителя этих земель, — сказал он.

Это меня заткнуло.

— Кто такой духовный правитель?

— Я работаю при дворе Туди Гона этого региона, — сказал он. — Городской бог послал меня за его женой.

— В этом регионе нет Туди Гона, — сказала я.

Как-то крыс смог улыбнуться, показывая острые зубы.

— О, есть! Моего господина выбрали выполнять его долг, хоть Облачение еще не завершено.

— Так ты — часть группы, что хочет призвать Туди Гона, не получив должное разрешение и благословение Небес?

Крыс принюхался.

— Жена моего господина за тобой. С дороги.