Должна признаться, я хотела их снова увидеть, услышать их вопли, которые напоминали людей и нет, шепот и гул, возмущенное хлопанье крыльев в воздухе. Веселое безумие их существования.

Мистер Янци на моем плече ждал, пока я зажигала спичку и поджигала бирюзовый листок. Огонь превратил края в черный пепел, пополз по странице и задел печати птиц. Тут должны были прибыть чайки, моя стая должна была собраться бурей перьев.

Я ждала шум крыльев, который перекрыл бы треск огня и топот людей на дороге, куда открывался этот узкий переулок.

Я ждала головокружительные вопли, блеск крыльев и клювов в тусклом свете.

Я ждала.

Огонь пожирал талисман, пока я ждала своих чаек. Я ждала и ждала, а талисман стал кусочком, огонь стал обжигать мои пальцы. Я терпела боль, а потом бросила обгоревший кусочек на землю.

Мистер Янци тихо сказал:

— Что случилось, Ли-лин?

Я тихо ответила:

— Они не прибыли. Не понимаю.

— Еще загадка?

— Невозможно, мистер Янци. Даже если я сделала что-то не так, даже если бы они злились на меня, талисман должен был позвать их сюда. Что-то вмешивается.

— Ли-лин, чтобы что-то вмешалось…

— Гадаешь, каким сильным нужно для этого быть? Намного сильнее меня, ясное дело, но еще и достаточно сильным, чтобы помешать связи между чайками и моим талисманом вызвать их.

— Насколько сильнее тебя, Ли-лин?

— Намного. Клятвы имеют силу. Чайки — духи природы, и вместе это создает прочную связь.

— Ясно, — сказал мистер Янци. — Ли-лин, думаешь, они могут быть…

— Мертвы, мистер Янци? Думаю, я поняла бы. Я бы ощутила.

— Я не знал, что ты так можешь.

— Не могу, — сказала я, — у меня нет такого дара, такой навык не получить тренировками и внутренней алхимией. Но я думала, что связь между мной и Джиуджиу из колодца, а потом недавняя клятва связывали нас прочно и навсегда. Если Джиуджиу была мертва, я бы ощутила.

Мистер Янци кивнул.

— Что будешь делать с этим?

— Не знаю, — сказала я. — Еще одна загадка, а я еще не справилась с другой. У меня нет решений, — я кусала губу. — Если только это не связано.

— О чем ты, Ли-лин?

— Дерево-вампир убивает девочку, ее душа пропадает, чайки-духи тоже пропадают. И кто-то проводит ритуал Облачения без позволения божеств. Я начинаю подозревать, что у этих проблем может быть один корень.

— Ясно, — сказал мистер Янци, прижал ладонь к глазу, словно смотрел вдаль. — И что теперь?

— Я буду искать, — сказала я. — Пытаться найти призрака девочки и чаек. Наш следующий шаг ясен, но он будет сложным.

— Что сложного, Ли-лин?

— Мистер Янци, — сказала я, — ты когда-нибудь пробовал отыскать кота?

ВОСЕМЬ

Найти кота не так просто, как это звучит. Коты охотятся, прячутся, хитро следят. Их проницательные глазки видят в пейзаже все укромные места и тайные проходы. Двухвостый кот-дух, как Маоэр, который выживал своим умом больше пятидесяти лет, который был в Китайском квартале, когда тут были всего лишь хижины у грязной тропы, десятки лет изучал окрестности. Он знал низкие дома и чердаки квартала так хорошо, что мог сбежать от любого бродячего пса (и горе гончей, принявшей Маоэра за свою добычу, ведь жестокий юмор кота, хитрость, острые когти и склонность к исчезновению означали, что он мог сбежать от стаи волков невредимым).

Маоэр видел все. Он мало интересовался делами людей и духов, но видел многое и замечал. Если призрак Сю Анцзинь пробегал мимо него, он бы заметил, и он вспомнил бы ее, если бы я предложила вкусную плату. Не было гарантий, что он ее видел, и что я найду Маоэра, если он был не в настроении находиться.

Но у меня было преимущество. Мы с Маоэром как-то ходили по кварталу вместе днем и ночью. Он водил меня к своим укрытиям и ловушкам для крыс, к его дому возле Рыбного переулка, где он съел украденного осетра, и к складам, где он охотился на мышей и воровал сушеную каракатицу. Он жил как король-бродяга, разбойник-хозяин своей территории.

Я искала его около двух часов, а он лежал, как император, на стоге сена. Я подозревала, что сено уже было теплым, когда он лег, и он тут же уснул.

Я подошла, и один глаз медленно открылся, посмотрел на меня с интересом. Рыжий уличный кот понюхал воздух с моей стороны, проверяя мою личность. Маоэр был потрепанным уличным котом со сломанным хвостом и небольшой хромотой воина, он сражался днем и выл на луну ночью, и в нем была лишь капля таинственного величия. Он перевернулся на лапы и встал на ноги, зевнул, лизнул лапу и посмотрел на меня.