Водная гладь густо покрыта желтыми кувшинками. Эда плывет на спине, мерно и сильно взмахивая руками. Варг видел упругие полукруги ее грудей при каждом всплеске. Провел рукой по волосам: они совершенно мокрые. Пот, роса? Встал... Слабость разлилась по членам, слабость и легкость... Подошел к кромке воды, набрал ее в пригоршню, умылся. Голова закружилась... Он немедленно лег на спину, вытянув ноги. Все-таки он остался жив... Все вокруг заволокло туманом, зазвенело в ушах. О, боги, он слаб как младенец! Шелест травы под ногами девушки... Глаза были открыты, но ничего не видели. Она приподняла ему голову, вытерла пот со лба. Какими нежными могут быть ее руки...

— Что ты со мной сделала? — прошептали его губы.

— Я лечила тебя.

— От чего? — слова давались с трудом. — Ты почти убила меня...

— От старости, от боли в суставах, от нерассосавшихся кровоподтеков за всю твою долгую жизнь... от твоих воспоминаний...

Эда слегка похлопала его по щекам, но туман перед глазами не рассеивался. Ее пальцы пробежали у него по шее, как будто что-то выискивая, и медленно стали надавливать у основания черепа.

— Закрой глаза, — прошептала она. — Закрой глаза и расслабься.

Звон проходил, и слабость тоже. Он поднял веки. Девушка хмурилась над ним, всматриваясь в его лицо.

— Что... что не так?

— Слишком быстро... слишком быстро закончилось время действия яда... Почему? Тебя когда-нибудь раньше кусали змеи?

— Нет, — он покачал головой. Помолчал и добавил: — Когда-то давно я принимал змеиный яд.

— Встань.

Эда внимательно смотрела на него. Когда она успела надеть рубашку? Но ее ноги оставались голыми намного выше колен. Варг медленно выпрямился. Он был невероятно слаб, но голова уже не кружилась. Девушка не отрывала от него взгляда.

— Присядь.

Повиновался, по привычке положив руку на правое колено. Боли не было! Невероятно... Попытался согнуть левый локоть. Он был когда-то сломан и всегда давал о себе знать неприятной скованностью. Рука сгибалась без каких-либо ощущений. Повертел шеей... Тогда, во время поединка, она повредила ему мышцы. У него ничего не болело! Куда делись его старые травмы?

— Как ты это сделала?! — Варг смотрел на Эду почти с восторгом.

— Яд и лекарство отличаются лишь дозой, — холодно ответила она. И добавила уже более мягким тоном: — Можешь искупаться, если хочешь. От тебя запах, как от трех кабанов — диких...

Он купался, чувствуя на себе ее взгляды. Странная девушка — не стесняется своей наготы, рассматривает его... Вышел из воды, стараясь держаться к ней спиной, начал одеваться. Ни звука... Он вдруг подумал, что остался один, и резко обернулся. Нет, она сидела на камне, прищуренными глазами смотрела на него.

— Ты слишком тяжел. Тебе надо скинуть немало, прежде чем мы начнем заниматься.

— Еще две такие ночи, как сегодня... — Варг усмехнулся.

— Мы повторим яд через месяц. Чтобы быть уверенными в результате, потому что его действие закончилось слишком быстро.

— Только не надо меня больше бить ногами в живот.

— А ты не падай, беги.

— Тебе тоже давали яд, когда учили?

— Да.

И тоже гнали как зверя? Да.

— Но ты не была старой и больной. У тебя не болели суставы и не было нерассосавшихся кровоподтеков...

— Змеиный яд делает тело и ум сильными... Мышцы и сухожилия становятся эластичными.

— Зачем ты смешала вчера свою кровь с моей?

— Чтобы ты понял, что это не смертельно.

— Я... я не понял.

— Учись меня понимать, если хочешь у меня учиться.

— Ты... странная. Ты не такая, как все.

Разговор оборвался, но Эда не переставала изучающе смотреть на него.

— Почему ты принимал яд змеи?

— Чтобы меня не отравили.

— Кем ты был?

— Ты задаешь слишком много вопросов.

Она отвернулась и уставилась на воду, как будто высматривала там что-то. Варг подошел к ней и сел рядом.

— А я могу задать тебе вопрос?

— Давай.

— Лечить и убивать тебя учили в одном месте?

Да.

— Как оно называется?

— Ты задаешь слишком много вопросов, — она подняла голову и сурово посмотрела на него.

— Ты всегда купаешься голой?

— Да, конечно. А что, надо купаться одетой?

Он старался не смотреть ей в глаза, когда произнес:

— Постарайся, чтобы солдаты не застали тебя одну, вот так... Они знают, что в ближнем бою ты выстоишь против двенадцати... а их может быть больше.

— Тогда... эта заварушка в казарме, когда твои драаги подрались, а ты не мог подняться... Это было сделано специально? Чтобы узнать, против скольких я могу сражаться в ближнем бою?