— Не беспокойся, в чём идти, мы тебе точно найдём.

— Спасибо вам всем, но я уже отказалась от свидания.

— Ну и дурочка. — Командир отряда повысила голос, хотя все и так молчали. — Девочки, разбираем свои вещи и выходим. Тренировка после обеда, не опаздываем. — И вышла из комнаты. Все стоят, и молча оглядываются друг на друга. Видимо, они все пришли похвастаться своими нарядами друг перед другом, а тут уже и расходиться пора.

— Валя, пойдём, нас уже звали. — Милисандра несильно дернула меня за рукав. Сделал прозрачным экран и посмотрел на нее. Ага, говорила мне, что невежливо с опущенным экраном, а у самой он до сих пор опущен!

— Когда? — Поднял я экран, отключая связь. — Давно?

— Ты был занят, я не стала тебя отвлекать. — А я, из-за разноголосия в комнате Куанг, не услышал.

— Я не сильно был занят, можно было и сказать. — На что она равнодушно пожала плечами.

— Это не на приём к Председателю Правления Корпораций опаздывать. Подождут пару минут. Заодно отдохнут.

Тётенька, которая вызывала всех, подошла к нам и встала неподалёку. Молча. Улыбается, а у самой в эмоциях злость и зависть. Безадресная злость… Где-то такое уже было. А, точно! На приёме у деда Нироны за него цеплялась женщина с красным ртом. У этой рот не красный, а вот эмоции как скопированы.

— Ну что, пошли? — Милисандра тоже подняла экран инфора, и немного расправила плечи. Она нервничает? Почему?

— Пошли.

— Проходите, пожалуйста. — Засуетилась злая тётенька.

Мы вошли, я огляделся. Столы, сидящие люди. В уголочке странный мужчина, прямо сверлит меня взглядом. Улыбнулся ему, чтобы показать, что я не боюсь, хотя какая-то робость присутствовала. Я не виноват, это Нирона меня заразила своим страхом.

— Проходи, не бойся. — Ага, мистер Хайдер. Точненько в середине стола сидит, значит, он — главный. А моник из них кто? Мне интересно посмотреть на его пластинку в голове.

— Да я и не боюсь. — И шагнул в стойке со сканером, встал по метке. Их используют при заключении сделок, так что я хорошо знал, что мне нужно приложить руку с правой стороны. Ой, я же поздороваться забыл.

— Здравствуйте. — Кланяться не стал, рукой махать тоже. Положил руку на сканер, мама Мили встала рядышком на вторую метку. Она нервничает, теперь я это чувствую чётко.

— Встань вот сюда и положи правую руку на… а, ну хорошо. — Говорит все фразы не думая. Видимо, до меня тут не было детей дипломатов, которые знают, куда вставать и куда класть руку. — Как тебя зовут?

— Валериус Айрани.

— Хорошо, сколько тебе оборотов, Валериус? — Странно, официальная клятва, а фразы, как при разговорной речи. В официальных документах всегда указывается, в оборотах какой планеты ведётся счёт времени.

— Если стандартных, то одиннадцать. — Решил всё же уточнить я свой ответ. Дипломатия не терпит неточностей. Дед Нироны немного скривился. Эмоции не достают, но моё уточнение ему не понравилось. Никто не любит, когда ему указывают на ошибки.

— Ты раньше обучался в средней школе?

— Нет. — Пожал плечами. Я тогда, помнится, сильно переживал, но теперь уже успокоился. — Меня не взяли, сказали ещё мал.

— Средняя школа с двенадцати. Когда тебе будет двенадцать? — Ни за что не поверю, что они не знают когда у меня день рождения, но это же вопросы под протокол, так что отвечаю правдиво.

— Через двенадцать дней.

— Ты давно закончил начальную школу? — Если так подумать, то этот вопрос наоборот очень точный: в начальной школе я тоже не учился, но честно закончил, сдав все тесты и экзамены.

— Чуть больше стандартного оборота назад. — А продолжить учиться не смог, маленький был. Когда я уже вырасту, чтобы всегда быть большим. Для всего!

— Скажи, ты испытываешь какую-нибудь неприязнь к Содружеству? — Какой интересный вопрос. Если я отвечу под протокол «нет», получится, что я не человек вообще. Мне кажется, тут вопрос с подвохом, на проверку правдивости. Такое часто встречается в различных тестах и опросниках. Меня учили на них отвечать всегда правдиво, а вот на остальные — как выгодно.

— Бывает, конечно. — Не-ет, я явно ошибся. Это была не проверка моей сообразительности, раз внезапно ВСЕ члены комиссии как будто проснулись.

— Ты плохо относишься к Содружеству? — Неверяще спросил какой-то дедушка с добрыми глазами и сильной насмешкой в эмоциях. Очень сильной, до него было метров пять, а я чувствую, хоть и слабо.

— Я такого не говорил. — Возмутился я. Что за переворачивание моего ответа? Решили поймать меня в словесную ловушку? Не выйдет! — Я сказал, что эмоции, которые я испытываю к Содружеству, разные. Вопрос же был про то, живой ли я? Так вот, чаще мне всё равно, иногда мне нравится, но всякое бывает. А у вас разве не так?