– Давай, одевай быстрее, – поторопила меня консультант.

– «Надевай», – вполголоса, на автомате, поправила я ее.

Надо сказать, что после нашего со Знаменским крайне познавательного ужина, я изо всех сил старалась говорить правильно – по-возможности без слэнга и местечковых выражений. Никаких тебе «закасать рукава», никаких «экспрессо», «чаво» и «одену пальто». И ведь кому сказать не поверят – валялась по вечером со словарем Даля, набиралась лексикона – на случай, если придется блеснуть красноречием. Вот сегодня, по-видимому, и придется.

– А вы не знаете, у кого там юбилей намечается? – спросила я громко, уже через завешанную штору. Виктора Алексеевича продавщица явно знала лично, и вопрос был довольно уместным.

– Не знаю… Слышала у кого-то из родственников…

Я замерла, высунув голову из горловины платья. Еще чего не хватало – семейная вечеринка. Зачем он ведет меня туда? Еще и официально… Не будет же он мне предложение делать – прыснула я себе под нос. Еще и в любви не признался, какое уж предложение… Что-то тут не так…

Гадая в чем же дело, я отодвинула штору, вышла из примерочной и задумчиво подошла к высокому напольному зеркалу.

– Ой ё… - раздалось со стороны кассы.

Я испуганно подняла глаза… и, не удержавшись, громко ахнула – прямо в лицо своему отражению. Или не своему?

Из глубины начищенного до блеска зеркала на меня смотрела… нимфа. Обыкновенная, сказочная нимфа в платье, сотканном из предрассветной росы – две полоски шелковой материи прикрывают грудь, сужаясь к плечам и плавно переходя на спине в тонкие, перехлестывающиеся жгутики, низ под присобранным, высоким поясом ложится на бедра нежными, неровными волнами, похожими на морскую пену.

Пару минут в бутике стояло ошеломленное молчание. Потом продавщица тоскливо вздохнула и вышла из-за стойки. Подошла, еще раз оглядела меня с ног до головы.

– Эх, где мои семнадцать лет…

– Сколько стоит? – проглотив слюну, не глядя на нее, спросила я. Мне уже было все равно, я просто хотела это шелковое чудо себе.

Она покачала головой.

– Не важно. Я запишу на его счет. Для Виктора это копейки…

Я нахмурилась.

– Нет, не запишете. Я хорошо зарабатываю и куплю это платье сама. Сколько?

Мы пререкались еще несколько минут, пока она не ушла куда-то в сердцах, так и не назвав мне цену. Вернулась, держа в руках мобильник.

– На. Сама с ним ругайся.

Но поругаться со Знаменским у меня не получилось. С присущей ему безапелляционностью он заявил.

– Берешь платье или идешь развлекаться со своими сверстниками. Выбирай.

И положил трубку, гад такой.

Разумеется, после такого ультиматума размышляла я недолго. Как, в принципе, и расстраивалась. Потому что, чего уж греха таить – платье мне безумно понравилось, и каким образом я его приобрету – за свои деньги или чужие – было как-то глубоко, по-женски наплевать. А когда предприимчивая владелица бутика предложила к нему совершенно восхитительные туфли из жемчужно-серой замши, я сдалась окончательно и бесповоротно. Даже и без прически с макияжем я выглядела во всей этой экипировке так, что было ясно – девственницей я сегодня не усну. Не устоит господин Знаменский перед такой неимоверной красотой.

Уже когда хозяйка записывал себе в блокнотик цену – по снятому заранее с платья ценнику – я ненароком успела заметить, сколько эта шелковая штучка стоит. Ох, лучше бы я этого делала!

***

К общежитию сам Знаменский, к моему удивлению, не подъехал – прислал вместо себя такси, сославшись на занятость.

«Встретимся на месте», – прислал он мне сообщение, как только я, пыхтя от злости, устроилась на заднем сиденье, признавая, что такси все же непростое – машина явно класса люкс. – «Как приедешь, смело подходи ко мне – никого не стесняйся».

Что-то во всем этом было неправильно – снова начала волноваться я. Для чего-то ему нужна была вся эта… публичность. А что насчет того факта, что мы с ним преподаватель и студентка?

Признаться, я уже запуталась – где можно афишировать наши отношения, а где – нельзя. Ведь даже если в бизнесе «можно» - в любом из тех мест, где мы с ним появляемся вместе, в том числе и на этой сегодняшней вечеринке, могут оказаться люди, пересекающиеся со Знаменским в обеих сферах – в универе и в бизнес-кругах. А если ему и на университет наплевать, если так уверен в своей «звездной» безнаказанности, зачем тогда запретил брать с собой Юльку в «Неотек»?

А затем и запретил – осенило меня вдруг. Дело не в университете, дело в Юльке. Не желает он, чтобы мы общались – ни по какому поводу и не под каким соусом. Вообще. И в принципе, учитывая историю с Ложкиным и все Юлькины страшилки про «первый раз», я прекрасно понимала, почему. А может, он подспудно связывает Юлю с Грачевой – уж что-что, а женской студенческой тусовке у него есть причины не доверять…

За размышлениями я даже не заметила, как такси выехало на скоростное шоссе. Очнулась, когда поняла, что за окнами давно уже не уличные огни, машин вокруг стало меньше, а по обе стороны дороги мелькают тяжелые лапы елей, закованных в сугроб.