Шрифт:
– Куда мы едем? – заволновалась я.
Виктор не говорил, что вечеринка намечается за городом…
– Поселок Сосны… - лениво ответил водитель в форменной фуражке.
Значит по Рублевскому едем. Спрашивать у водителя, что там намечается, в этих Соснах, было глупо – откуда ему знать?
Чем дальше в лес, тем страшнее мысли закрадывались в мою голову. А вдруг я вовсе не к Знаменскому еду? Вдруг он, к примеру, подарил меня какому-нибудь богатому извращенцу? Или проиграл мою девственность в карты? Вот сейчас свернет машина на какую-нибудь неприметную тропу, откроются автоматические ворота… и только меня и видели. Запрут в подвале и будут насиловать, пока не пожалею, что на свет родилась. А потом убьют, расчленят и скормят своре собак…
Машина замедлила ход и свернула на неприметную, еле заметную в темноте леса тропу.
– Остановите! – внезапно севшим голосом попросила я.
Но водитель даже не услышал – так тихо получилось. А через минуту фары выхватили отползающие в сторону ворота.
– Выпустите меня! – прохрипела я, непослушными руками пытаясь открыть на ходу дверцу.
Меня снова не услышали, потому что водитель как раз отвлекся на подошедшего к машине охранника.
– Это кто тут у нас? – он заглянул внутрь через и увидел на меня, уже порядком трясущуюся.
Водитель равнодушно показал ему какую-то карточку.
– А-а-а… - охранник понимающе усмехнулся. – Младший позвал…
«Младший»?! Все, точно извращенцу какому-нибудь привезли…
Пока я ужасалась, как могла быть такой наивной дурочкой – как могла поверить, что Знаменский действительно хочет представить меня родственникам – ворота вернулись в свои пазы, и бежать стало поздно и некуда. С замирающим сердцем провожая все более и более ухоженный лесной пейзаж, я изо всех сил пыталась успокоиться, хоть как-то взять себя в руки… Но ничего не помогало – никакие доводы, никакие насмешки над собой – что все это глупости, что Виктор не мог так подло поступить со мной. Не мог отдать меня другому…
Все было слишком логично, все слишком хорошо складывалось в одну простую и страшную мозаику – мой любимый предал меня, заманил в эту роскошную чужую усадьбу, черт знает к кому, и умыл руки… Сейчас меня встретит парочка здоровенных, тренированных лбов, отведет к какому-нибудь старику с трясущимися, слюнявыми губами и прикует к кровати наручниками…
Машина плавно остановилась, дверца слева от меня распахнулась, и я взвизгнула от страха – заслоняя собой фасад ярко освещенной усадьбы, в проеме показалась высокая, резко очерченная на свету фигура.
– А вот и она! – не обращая внимания на мой испуг, воскликнул огромный, смуглый брюнет, закутанный в тулуп. – Очень вовремя… А то наши девушки уже с ног сбились…
В глазах у меня потемнело, мир закружился с такой скоростью, что пришлось закрыть глаза… Этого не может быть – мелькнула последняя разумная мысль, и всё проглотила благословенная, слепая темнота…
– Может скорую вызвать?..
– Да не надо, уже приходит в себя…
– «Приходит»… Кретин ты, Витюш. Как есть кретин.
– Не буду спорить… Семёнова… Эй! Очнись, маленькая трусиха…
Знакомый голос зацепил мое сознание, резкий запах, ударивший в левую ноздрю, заставил громко чихнуть.
Вокруг радостно загалдели.
– Ну слава Богу!
Все еще слабая, я открыла глаза и попыталась сесть.
– Э, нет, дорогуша, не так быстро…
Внезапно я узнала и этот, второй голос – им говорил тот самый смуглый брюнет, из-за которого я и брякнулась в обморок. В ужасе я попыталась вскочить, но мне не дали, удержав в лежачем положении на чем-то мягком. Однако, глаза я все же открыла.
Вокруг меня собралась небольшая группка людей, одним из которых был мой Виктор – сидел рядом на краю дивана, куда меня положили, прямо в куртке.
– А ты умеешь произвести гранд-энтранс, – съязвил он, но по лицу было видно, что это все напускное – на самом деле он волнуется и расстроен. Даже немного подавлен. – Тебе лучше? Вызвать врача?
Я молча помотала головой, протянула ему руку и, с его же помощью, села. Медленно огляделась, уже начиная понимать, какая я идиотка, что так себя накрутила...
Это действительно была вечеринка – а точнее семейное торжество. До такой степени семейное, что непонятно, для чего Знаменский потребовал, чтобы я так расфуфырилась. Какие «миллион долларов»? Довольно обычно все одеты – разве что в дамы в бриллиантовых серьгах.
Кроме смуглого здоровяка, что так напугал меня в машине, и самого Виктора, вокруг собралось еще четверо – пожилой мужчина с элегантной сединой на висках, смутно похожий на Знаменского, его мать – удивленно взирающая на меня с высоты своего роста, и какая-то рыжеволосая женщина, с красивым и мягким лицом.