— Кто тебе сказал?

— Я тебе говорю.

— Да так! — махнул рукой Англичанин.

— Давай, колись, — по-дружески произнёс Алекс, ставя банку с кашей обратно на полку и доставая кофе. — Я её давненько знаю. Может, что тебе и подскажу.

Олли встрепенулся, обдумал и кивнул головой, торопясь рассказать.

— Лекс, браза, рассказываю только тебе. Короче, решил я вчера к ней подкатить.

— К Луизе?

— А к кому ещё? К ней, конечно.

— Ну, ты даёшь, Олли. И что она?

— Что она. Сказала, что я ебанутый.

— Ух, как! Хотя, она может. И почему?

— Потому что я предложил перепихнуться.

— Прямым текстом?

— Прямее некуда.

— Ну, как так можно? Олли! Ну, это перебор, знаешь ли! Ты девушку первый раз видишь и такое предлагаешь! Ты бы ей ещё отсосать… — тут Александр споткнулся и запнулся.

— Что отсосать? — недопонял Оливер.

— Да так, — отмахнулся Алекс. — А что она тебе ответила?

— Ак, она мне с улыбочкой так нежно сказанула, что если у меня в голове вместо мозгов говно, то не нужно вонять через рот. Представляешь? Не нужно вонять через рот, если нет мозгов! Это дословно. Сказала, что я сейчас нахожусь на территории Аттала и предлагаю его женщине перепихнуться. И что, если она расскажет об этом хозяину, то мне секатором отрежут дик* (мужской половой орган), а потом заставят сожрать его с помощью ножа и вилки. Сожрать свой дик! И знаешь что? Я поглядел в её глаза и понял, что она не шутит. Не шутит, Лекс! Я думаю, что она даже видела, как кто-то съедал его, да ещё без соли. Веришь, никогда никому об этом не говорил, но я, короче, испугался, Лекс! Испугался. Это страшно, я тебе отвечаю! Только строго между нами, прошу тебя! Между нами! — он умоляюще прижал палец к губам.

— Конечно, о чем разговор?! — даже возмутился Алекс.

— Ты, говорит, не суетись, — торопливо продолжал рассказывать Олли. — Мужчина в суете — это не тот мужчина, которого хочет видеть рядом с собою женщина. Не тот.

— А потом чего?

— Ничего. Обратно вернулись. Она весь вечер об этом вроде не вспоминала. На прощанье даже приобняла, а на ухо сказала, что если мне будет не о чем поговорить, то тогда лучше не открывать рот, а просто помолчать и подумать. Молчун, говорит, умнее болтуна. И вот…. поэтому сегодня я с самого рассвета не сплю — сижу, молчу, думаю, пью горячий чай и бегаю в сортир. В сортир бегаю.

— Обосрался?

— Да нет! — отмахнулся Олли. — Говорю же, чай пью, уже литра три выпил, наверное. Чая. Вот и бегаю.

— Много не пей!

— Почему?

— Сейчас Аттал Иванович с секатором зайдёт, а ты от страха обоссышься и горячим чаем ноги обожжёшь. А ожог — это больно, — не сумел сдержаться от смеха Алекс.

— Багер ты, Лекс! Вот тебе смешно, а мне обидно, тебе говно, а мне повидло — так у нас во дворе говорят.

— Говорят, в Москве кур доят, какие ещё пословицы вспомним? Ладно, не обижайся, Олли. И можешь не переживать, пока ты в домовладении — никто тебя не тронет. Ты под законом проксении.

— А кто такая Проксения?

— Местная святая, — отмахнулся Алекс, — так что, ни за что не переживай. Ты тут в гостях, значит, ничего с тобой не будет.

— Рили?

— Исходя из моих данных — совершенно точно! — успокоил его Александр.

В это время в комнату стремительно вошла Бо и оглядела их.

— Юсуф с Беретом приехали. Пойдём, Саша, тебя зовут. Оденься поприличней. Олли, ты жди здесь, тебя не приглашали.

Алекс кинулся надевать рубашку, а вскочивший было Оливер тяжело вздохнул и плюхнулся назад, стукнув по подлокотнику кулаком.

*

Они постучали и вошли. В кабинете за столом напрягся в тяжелой позе Аттал. В креслах перед ним устроились Берет с Юсуфом. Чуть позади хозяина дома сложила руки на груди Луиза, прислонившаяся к шкафу. Сэм и Мирон расположись на диване. Переступив порог, Бо тут же заняла единственное свободное место — на стуле в углу. А Алекс, стараясь ступать неслышно, облокотился на стену подле подоконника.

Все оглянулись на вошедших.

Аттал кивнул, Берет промолвил.

— Давай, Юсуфчик, все собрались.

— Короче, приехали мы к Морозини.

— С Ганзы начинай, — приказал Аттал.

— А что там? Мы там всё норм сделали.

— Рассказывай в деталях, я всё хочу знать.

— Но ведь… Я думал, может с глазу на глаз.

— Юсуф, ты опять решился со мною спорить?

— В общем, — Юсуф понурил голову, понимая, что при многих свидетелях рассказывает такие вещи, которые вообще не стоило бы произносить вслух, однако страх перед хозяином дома оказался сильнее, — приехали мы в «Билли Бонс» и… в общем… распилили тело Пики на части, погрузили в багажник, отвезли на карьер, там засунули в мешок, накидали камней и сбросили в ствол затопленной шахты.

В это время Берет поглядел на Аттала и легонько кивнул.

— Ты принял в этом участие? — хозяин пристально глядел на Юсуфа.

Тот покраснел, сглотнул и произнёс.

— Да. Берет проследил за этим.

Аттал поглядел на Берета. Тот кивнул повторно.

— Хорошо. Так. Что у Микеле?

— Всё быстро. Тот выслушал нас и ушёл, сказал ждать. Часов через пять, рано утром, нас разбудили, дали кокаина чуток для бодрости, и Морозини передал слова Ильсида, что… — Юсуф замолчал.