Жердь запустил Алису. Знахари вдвоем принялись водить вокруг меня руками, а главврач еще и вопросы задавал. Я подмигнул девушке, когда он отвернулся. Она отвела взгляд. А лицо такое задумчивое. Мучается, гадает, до чего мы договорились.

Процедура закончилась в разы быстрее, чем в прошлый раз. Они все больше сканировали меня, так как самому мне рассказать особо было нечего. Уснул дома, проснулся здесь. Опять весь иссох, все жировые запасы, которые набрал за эти дни организм опять закинул в топку и пустил на обогрев.

Напоследок Жердь дал мне рекомендации:

– В этот раз погружение в анабиоз произошло в мягкой форме, не так агрессивно как в прошлый раз, но тем не менее, процесс был все также неконтролируем. Обычно этот дар довольно прост в освоении. Хотя такой структуры еще не попадалось, может в этом все дело. Я бы тебе рекомендовал пропить курс гороха и попрактиковаться, желательно конечно под присмотром знахаря, но ты откажешься, поэтому просто под присмотром. Ну если что, пусть тебя привозят, откачаем.

На том и попрощались. А попрактиковаться и правда нужно и горох попить тоже было бы неплохо. Благо финансы позволяют.

Воронцов ожидал меня в коридоре, опухоль с руки у него еще не сошла.

– Может тебе врачу показаться, похоже на перелом?

– Да не, просто ушиб. – махнул он здоровой рукой.

– Горячая штучка попалась. – подколол я его.

– Угу. – заулыбался он. – Только как к такой колючей подкатить. Если я ей как-ты замороженный цветок подарю, она мне им же башку и проломит.

Я заржал.

– У тебя здоровья что ли много лишнего с такой встречаться?

– Ой, кто бы говорил.

– Я все уладил. – похвастался я.

– Да ладно? – не поверил мне напарник.

– Угу. С Жердем в смысле уладил. С Алисой пока все муторно.

– Что по плану?

– Много еды, потом в общагу и Институт.

– А туда нахрена?

– Много будешь знать. Плохо будешь спать.

Мы вышли на улицу, Воронцов подмигнул курящей охранице. Та в ответ помахала дубинкой.

– Ну вот как? – спросил он у меня.

– Методом проб и ошибок. – сказал я.

Я хотел поймать такси и уже начал махать извозчику на санях, но Воронцов меня одернул. Оказалось, он скатался в аренду и поменял буханку на белую «ниву».

– Надо свою покупать. – сказал я.

– Куда тебе еще машину, у тебя долг с каждым днем растет.

– Это херня. Почти решенный вопрос.

– Да ну.

– Ну да.

Сообщать ему, что решить этот вопрос планирую с его помощью я пока не стал. Мы заехали в «Парящую еду». Поели, а я еще и с собой взял. Голод был зверский и чувствовалось, что как только организм все переварит, ему тут же потребуется новая порция калорий. Кажется, тут включились уже какие-то восстанавливающие механизмы моего дара.

Приехали в общагу. Пообщались с Кузьмичом.

– Телефонисты звонили, спрашивали вам две трубки ставить или одну? И ключи мне оставьте, они вечером приедут. Но вообще говорили, что лучше б вы дома были, чтоб показали куда именно ставить.

Мы с Воронцовым переглянулись. Он пожал плечами.

– Дома будем. – заявил я. – Сами все покажем. На кухне, думаю, поставим на подоконник нормально будет?

– Нормально. – сказал сосед.

В комнате был бардак, кровать не заправлена. Вещи разбросаны. Это Воронцов так искал по дому стылых пиявок.

– Ну ты вандал. Просто посидел бы, они бы сами все сползлись, либо к тебе, либо к батарее.

– Да откуда я знал. Нашел тоже биолога. Я эту херню первый раз в жизни видел. Я сначала даже отлеплять от тебя их боялся. Что это вообще такое? Камень камнем.

– Что это такое, мы как раз-таки в институте и спросим. Показывай.

Воронцов сложил всех стылых пиявок в деревянную шкатулку в которой их и принесли. Только теперь она была обмотана скотчем в целях безопасности. Я отсыпал половину в носок. Завязал его и положил возле батареи.

– Не сбегут? – с сомнением покосился Воронцов.

– Нет.

– Сталкивался уже?

– Довелось.

Мы поехали до Института. Я решил еще раз перекусить по дороге, поэтому Воронцов опять был за рулем, держа баранку одной рукой.

Институт представлял из себя классическое здание городской администрации провинциального города. Хорошо над ним поработали и привели в человеческий вид уже здесь. Но некоторые вещи вроде античных колон у входа все равно бросались в глаза как струпья на лице модели. Эти характерные черты советской архитектуры разрушали образ современного научного центра, приземляя его до уровня областной шараги.