Конечно, я не могу ходить где вздумается, я же больше не дикая лесная ведьма, я…

Кто я?

Неважно. Надо попросить воды.

Воду не приносят, зато подают какой-то ягодный морс. Выпиваю залпом.

— Госпожа, одеть вас для прогулки? — глуховато спрашивает служанка, по-прежнему не поднимая головы.

Я хлопаю в ладоши. Восторг заполняет все мое существо, вытесняя все лишние мысли.

Терпеливо терплю процесс расчесывания и одевания. Я смогу, я докажу всем, что из меня выйдет настоящая Государыня…еще бы пополнеть хоть немного, а то пока не дотягиваю. Ну ничего.

Солнечные лучи дробятся в снежной глади, ослепляя. Так невыносимо светло, что я прикрываю глаза ладонью.

Пальцы тут же прихватывает мороз. Служанка — опять забыла ее имя — ловко перехватывает мою руку и натягивает рукавичку. На моих пальцах видны коричневатые мозоли, через ладонь тянется царапина, один ноготь обкусан.

Осторожно стягиваю рукавицу. Она красивая, ярко-красная, с вышивкой. Разглядываю странные отметины. Где это я могла так пораниться? Застарелый шрам перечеркивает выпуклые, темно-синие вены на бледной, сероватой коже.

— Госпожа. — глухой голос вырывает меня из раздумий. Поднимаю глаза и вижу женщину близко-близко — она удерживает меня за плечо, настойчиво что-то сует под нос. Глаза у нее прекрасные — темные, пурпурно-фиолетовые, словно драгоценные камни. Влажные и настороженные, окруженные длинными черными ресницами.

Дергаюсь, пытаясь освободиться, и боком лечу в снег. Сегодня же попрошу Талара выгнать ее взашей, кто ей право дал так меня хватать?!

Снег обжигает обнаженную кисть. Свет вокруг становится еще злее, норовя выжечь глаза.

Пока женщина кудахчет надо мной, поднимая, оглядываюсь и понимаю, что я вовсе не в лесу на поляне, да и как бы я там оказалась, едва выйдя за порог дворца?

Квадратная площадка заметена снегом, с трех сторон зажата наглухо серыми каменными стенами. Кусочек неба виден словно со дна колодца. Арестантам, верно, и то больший простор оставляют…

В гладких стенах нет окон — только каменная кладка да тяжелая дверь.

Четвертая сторона замкнута цепью воинов. Они стоят ко мне спиной, перекрывая единственный выход. Я знаю, что им нельзя оглядываться, и они никогда не поворачиваются, но мне не проскочить между ними. Одетые в черное, они едва не касаются друг друга локтями. На поясе у каждого длинный меч — ножны тоже беспросветно-черные.

— Госпожа. — причитает служанка, наконец поднимая меня на ноги. Тело едва слушается. — Вы же так болели недавно, так болели! У вас совсем горло слабое, вот, чтобы не простыть…

Чертов пузырек снова маячит перед глазами. Вдыхаю запах.

— Чудесная погода сегодня! — восхищенно выдыхаю, запрокидывая лицо. Веки просвечивают алым. — А почему я вся в снегу?

— Так с деревьев сыплется. — меня осторожно придерживают за локоть, пока я разглядываю деревья. Толстенные. мощные черные стволы и белоснежные заснеженные ветки, и словно легкое золотое марево вокруг — снежная пыль просвечивает, играет…

— Как красиво. — шепчу я. На ресницах повисает слезинка. — Мы покажем Талару, да? Он ведь придет сегодня?

— Придет. — уверяет служанка и ведет меня к двери. — Обязательно придет! А пока нам нужно поесть…

Пытаюсь проглотить хоть кусочек, но еда застревает в горле, вызвая тошноту. Обессиленно укладываю голову на стол, возле полной тарелки.

Вечером приходит Талар. Я лечу, едва касаясь пола босыми ногами, и повисаю на его шее, зарываясь носом в золотые пряди.

— Родная. — бормочет он, коротко касается лба губами. Замирает на секунду, потом отодвигает меня, вглядываясь в лицо.

— Что такое? — пугаюсь я. Глаза у него темные, злые, на лбу свежий залом морщинки.

— Все хорошо. — успокаивает он меня, усаживая на постель. — Ты посиди минуточку, мне надо поговорить…

Складываю ладошки на коленях. Буду сидеть и ждать.

Талар стремительно покидает комнату, плотно притворив дверь.

…- она горит вся! — обрывок долетает до моих ушей, и я втягиваю голову в плечи. Это не разговор — это крик вполголоса, едва приглушенный рык. — Ты говорила, все нормально будет!

— Она же ведьма. — женский голос звучит глухо, презрительно. — Без сил, но ведьма! На нее едва действует, приходится постоянно…

Речь снова скатывается на невнятный бубнеж.

Талар появляется спустя пару минут. Волосы взъерошены. Глаз цепляется за широкое, жилистое запястье с узкой полосой кожаного браслета.

— Это же я сделала? — бормочу я, касаясь его руки. — А волосы? У меня же…не такие…

Талар садится рядом, прижимает меня к себе, зарываясь губами в волосы. Чувствую прохладное дыхание на виске.