Опять шлепки по лицу.

— Твое имя? — равнодушно спросил воспитатель

— Ихаб! — буквально выплюнул тот.

— Фамилия?

— Хавор.

— Ихаб Хавор, где ваша ближайшая база?

— Пошел ты!

— Первый! Сломай ему вторую ногу.

Опять истошный вопль.

— Леший, иди с этими с двумя побазарь.

— Ихаб? Где ваша ближайшая база?

— В пяти километрах юго-западнее!

— Не верю. Первый, пошуруди там, между костей.

Истошный вопль.

Истошный вопль со стороны двоих других.

— Зверь, они подтверждают информацию. — доложился Леший.

— Хорошо. — кивнул Прохор и начал рвать на себе камуфляж. — На, заткни рот этим двум. — он протянул два куски камуфляжа полковнику, а третий сунул в рот Ихабу. — Второй, Третий, тащите на базу этих двоих. Леший, ты этого. — он указал на Ихаба. Мы с Первым прикрываем. Пошли!

— Секунду! — потребовал Леший.

Я почувствовал, как на всех наших троих пленников было оказано давление, после чего они обмякли и затихли.

— Чтоб не дергались. — пояснил полковник.

— А как же база? — возбудился я.

— Леший, объясни отроку. — хмыкнул воспитатель.

— Нет там уже никого. — улыбался полковник. — После того представления, которое мы тут устроили. Аудио эффекты были просто обалденны! А ведь могли этих троих просто погасить… И взять тепленькими… А потом и базу накрыть.

— Леший… — хмыкнул я. — Ты что-то имеешь против приказов Зверя?

А Прохор смотрел на колдуна ну уж очень многозначительно.

— Понял. — заулыбался тот. — В отчет отдельные моменты этой операции не войдут. Уж слишком большое было расстояние до целей… Не дотянуться…

— Первый, глянь… — вовсю лыбился воспитатель. — Соображает разведка! Если и дальше так себя вести будет, так и быть, мы изменим к нему свое предвзятое отношение. Один момент! Чуть не забыл…

Прохор наклонился к Ихабу и приложил руки в местах переломов. Вспыхнул огонь, завоняло паленым. Воспитатель повторил процедуру и с остальными двумя афганцами.

— Еще по дороге кровью истекут. — пояснил он нам и так очевидный факт. — А теперь, Леший, закидывай на хребтину законную добычу, вы тоже, — воспитатель посмотрел на Николая с Александром, — и айда домой!

Минут через сорок мы были на территории городка. Встречало нас все руководство, но главными, как и полагается, выступили Канцелярские.

— Этот мой! — безапелляционно заявил Прохор, указывая на Ихаба. — Димитрий Олегович, твои двое остальных. Принимай.

Годун очень быстро сориентировался и подал знак своим подчиненным, которые и утащили в отдельную палатку добычу Николая с Александром. Те, было, дернулись вслед за сотрудниками Канцелярии, но были остановлены Прохором:

— Со мной пойдете. Будете в допросе участвовать.

Как оказалось, в допросе изъявили принять участие еще мой отец, дядька, полковник Ермолов, это который из пограничников, и, конечно же, полковник Литвиненко, который Леший.

— Первый, придержи клиента. — кинул мне Прохор.

И я вцепился в плечи афганца, которого приковали к железному стулу еще и ногами. Кляп у Ихаба никто вытащить так и не удосужился, и он просто мычал и дико вращал глазами. Из соседней палатки донесся сдвоенный вой — как я понял, это Годун начал свой допрос.

— Сколько я зарезал… Сколько перерезал… — «затанцевал» Прохор с ножом перед Ихабом. — Сколько душ я загубил… На, тварь!..

Нож вошел по самую рукоятку в левую ногу афганца. Он взвыл, но импровизированный кляп мешал ощутить все оттенки чувств жертвы.

— А так? — по-английски поинтересовался воспитатель, и провернул рукоятку ножа.

Вой усилился, а глаза Ихаба, и так красные, окончательно полопались сосудами и рисковали вылезти из орбит.

— Мне же от тебя ничего не надо. — наклонился к жертве Прохор. — Ты запирайся, как можно дольше! Я тебя очень прошу! Смотри. — он выдернул нож и сразу же пыхнуло огнем.

Запахло паленым, но кровь на ране афганца перестала хлестать.

— Давай еще раз попробуем. — Прохор опять воткнул нож в ногу Ихабу, но уже ниже.

Тот замычал и обмяк.

— Второй, Третий, тащите воду. — скомандовал воспитатель. — Клиент изволит отдыхать в счастливом небытие. Мы ему такое позволить не можем.

Братики выскочили из палатки как ошпаренные. Ждать их пришлось целых пять минут. Наконец, они вернулись с двумя ведрами воды и замерли на пороге палатки.

— Ополосните клиента! — попросил Прохор.