На зыбкой грани сна и яви Леория ловила чьи-то голоса, пытаясь вслушаться, разобрать отдалённые звуки речи, но каждый раз суть ускользала от её понимания. Это тревожило её, девушка пыталась противостоять этой странной пелене, что сковывала сознание, и нащупать нить реальности.

Наконец, она открыла глаза…

Мягкий желтоватый свет лился откуда-то сбоку. Казалось, будто светились сами стены. Она была накрыта тёплым пушистым одеялом, по бокам лежали мягкие подушки.

Девушка попыталась сфокусировать взгляд, и от этого у неё закружилась голова.

– Дитя моё, вы пришли в себя… Не бойтесь, пригубите немного, вам станет полегче, – чья-то заботливая рука осторожно поднесла к её пересохшим губам кубок с вкусно пахнущей жидкостью.

Леория жадно приникла к краю сосуда и медленными глотками начала утолять свою жажду. Напившись, она откинулась назад.

«Удивительный вкус, просто нектар жизни какой-то…», – подумала девушка и отчётливо увидела лицо стоящего рядом с изголовьем пожилого человека.

Примечательное своей одухотворённостью, оно хранило следы душевных переживаний, трудностей, возможно трагедий. Голубые глаза светились каким-то добрым светом.

«Люди с такими глазами не могут лгать…», – вспомнились чьи-то слова.

– Меня зовут отец Антей, – проговорил мужчина. – Вы отдохните немного, а я скоро вернусь.

Напиток подействовал удивительным образом: мысли начали проясняться, а с ними появилось и желание активных действий. Леория увидела свои руки, поднесла их к лицу: «Выглядят молодо и ухоженно, почти не дрожат. А кстати, кто же я?».

Вопрос взволновал, потому что ответа не было. Она совершенно ничего не помнила о себе.

Опустив руки, она осознала, что в голове пусто до звона. Девушка попыталась сесть, но тело почти не слушалось.

Вошёл отец Антей, а за ним – странный худой и очень бледный мужчина, который слегка поклонился ей и уселся на неизвестно откуда возникший небольшой зелёный стул.

– Дитя моё, – обратился к ней отец. – Как ваше имя?

– Я.... Я не знаю, – Леория облизала вновь пересохшие губы и перевела взгляд с участливого благородного лица священника на худое бесстрастное лицо незнакомца и его огромные зелёные глаза…

Внезапно комната поплыла перед ней туманным золотом. Глаза утонули в бездонной синеве другого взгляда. Эта синева засасывала её, лишала способности сопротивляться, подавляла волю. Она словно уносила в бесконечные небеса, где зарождалась ярость стихии.

Леория снова чувствовала его жаркое дыхание, слышала, как бьётся его сердце…

И вот…

Наконец он яростно впился в её рот, а она сама превратилась в жидкий огонь…

– Выпейте, – как в тумане девушка услышала голос священника. Живительный напиток мгновенно отрезвил её, вернув к реальности.

Её щёки залились краской. Она боялась встретиться взглядом с бледным незнакомцем.

– Скорее всего, у вас потеря памяти из-за сильного отравления. Вам столько пришлось пережить! Мастер Арвикс уверен, что вы всё вспомните, и – довольно скоро.

– Вы здесь в безопасности, юная госпожа, – она перевела глаза в сторону незнакомца. Его голос проникал в душу. – Да, я уверен, что вы всё вспомните… Но не торопитесь, заглядывая вперёд, и не опаздывайте, оборачиваясь назад.

Леория прикрыла глаза, пытаясь справиться с волнением, а когда подняла веки, Мастера Арвикса уже не было в комнате.

– Кто он, святой отец? Расскажите мне, как я сюда попала? – обратилась девушка к отцу Антею немного хрипловатым голосом.

Она выслушала рассказ Антея молча, не перебивая. У неё возникло множество вопросов, но лишь один сверлил ей мозг:

– А где мой спутник – господин Эргард? С ним всё в порядке?

Священник тяжело вздохнул и опустил свою руку ей на плечо.

– До сих пор он так и не пришёл в себя. Мы испробовали многое, но на всё воля Богов.

– Я хочу увидеть его. Прошу вас, святой отец!

– Хорошо, хорошо, дитя моё. Я к вам Марфу пришлю, она поможет. Да и бульончику вам надо поесть, силы восстановить. Сейчас, сейчас… – заторопился куда-то священник.

Когда он вышел, Леория скинула пушистое одеяло. Слава Богам, под ним оказалась длинная рубашка неопределённого покроя.

«Сколько же я здесь лежу? Мне надо хотя бы обтереться…», – не успела она закончить свою мысль, как в дверь постучали.

Вошла пожилая женщина с доброй улыбкой на морщинистом лице и слегка поклонилась.