Почувствовав каменистое дно, я готов упасть на землю и пролежать так целую вечность. Но я выбираюсь на берег, и тащу свое тело в сторону полоски леса. На ходу снимаю с себя рубашку и остаюсь в одной майке. Нужно остановить кровь, иначе меня найдут по следам.

Смотрю на свою ногу и сглатываю.

Пуля прошла навылет, не задев бедренную артерию. Я оборачиваю рану своей футболкой и туго затягиваю. Перед глазами все плывет, и меня мутит. Стискиваю зубы, и усилием воли заставляю себя не обращать внимания на нестерпимую боль.

Я добираюсь до леса и вхожу в густую чащу. Медленно и неуверенно хромаю вперед, не переставая прислушиваться. Застоявшиеся лужи превратились в болото, мокрые ботинки погружаются в холодную воду, и увязают в грязи. Я спотыкаюсь о корни деревьев, цепляясь за кору, и старательно ищу в темноте место, где можно спрятаться.

Через несколько метров, замечаю неглубокую канаву, заросшую небольшими кустарниками, и пролажу сквозь них. Морщусь от боли в ноге, и сажусь на землю.

Не уверен, что вообще смогу когда-нибудь встать.

С волос капает вода, и меня всего трясет, от крупной бесконтрольной дрожи мои зубы лязгают так, что я боюсь откусить себе язык. Я слежу, как ветви гнет сильный ветер, глядя на них, я вспоминаю своего школьного друга, и день, когда мы последний раз виделись.

За месяц до Вторжения, Бекеле позвонил мне. Я был в аудитории, и сбросил его звонок. Но он настойчиво набирал меня снова и снова.

Не выдержав, я покинул класс и нажал на кнопку ответа.

– Какого черта тебе надо? – раздраженно спросил я, в коридоре было тихо, и я понизил голос, когда на меня неодобрительно покосилась уборщица.

– Я думал, ты совсем забыл меня, приятель, – раздался его насмешливый бас в трубке.

– Год прошел, – напомнил я, облокачиваюсь о стену.

– Мне нужна твоя помощь…

– Что на этот раз? – Бекеле всегда влипал в неприятности.

– Пожалуйста, просто приезжай, – было странно, что он о чем-то просил меня, мы давно перестали общаться.

Я насторожился.

– Что-то случилось?

Бекеле молчал, на заднем фоне слышались мужские голоса.

– Приезжай ко мне, и поскорее, – повторил он, и отключился.

Бекеле жил с мамой в съемной квартире на северо-западе Москвы. Своим экзотическим именем и внешностью он обязан отцу эфиопу по происхождению, которого никогда не видел. В школе ему приходилось не просто. Не только из-за имени, но и из-за цвета кожи. Но мы нашли общий язык и стали друзьями.

Наверное, потому что у нас была похожая ситуация в семье.

– Знаешь, думаю, мама опять начала ширяться, – сказал он как-то, мы сидели на крыше одного из зданий, и ели бургеры.

– Разве она не в завязке?

– Бывших наркоманов не бывает, ты в курсе? – безрадостно хмыкнул Бекеле и затянулся сигаретой, выпуская облако дыма. На нем была форма разносчика пиццы, это был последний день, когда он работал и пытался что-то в своей жизни поменять.

Думаю, это сильно подкосило его, но я ничего не сказал.

Мы продолжали смотреть, как город медленно погружался в сумерки, и нам обоим не хотелось идти домой.

Я подъехал к пятиэтажке, когда на часах было десять вечера. В окнах его квартиры не было света. Я припарковал машину рядом с девяткой, и пошел в сторону гаража.

Обычно, Бекеле проводил время там, перестроив его в жилой бокс. Дверь была слегка приоткрыта.

– Он истечёт кровью, и отбросит здесь копыта! – кричал один из парней.

– В больницу нельзя, у него огнестрел, нас всех загребут.

– Но я не хочу здесь сдохнуть… – простонал тот, кто лежал на кровати.

Я вошёл внутрь и уставился на парня, он прижимал свою руку к плечу, все было в крови.

– Какого хрена?! – процедил я, и разговор сразу смолк.

Все обернулись ко мне, и я почувствовал себя участником третьесортного шоу.

– Его подстрелили, – Бекеле вышел ко мне, ростом под два метра, с копной иссиня-черных волос и оливковой кожей.

– И?

– Просто заштопай его, – нахмурился он, его густые брови сошлись на переносице.

– Это что-то посерьезней, чем банальная царапина, – мне едва удавалось сдерживать свою злость, – Ему нужно в больницу.

– Ты же вроде как врач, – Бекеле почесал макушку.

– Я терапевт, а не хирург – возразил я.

– Есть разница?

– Ты пойдёшь лечить зубы к ветеринару? – он выразительно взглянул на меня.