Мы начинаем вместе наводить порядок. Протираем пыль, разбираем завалы книг, очищаем окна от застывшей грязи.

— Признаться, я не задумывался о том, в каких условиях живу, до сегодняшнего дня, — делится со мной король. — Помнится, несколько лет назад меня так раздражила свора слуг, которая требовала от меня, чтобы я встал с постели на время уборки, что приказал никого, кроме Эльзы ко мне не пускать. Хотя и ее я быстро выдворяю из своего, так сказать, «королевства». Подумать страшно, и кем я стал?!

— Ничего, — подбадриваю Виктора я. — Сейчас мы тут все приберем, и в вашем «королевстве» засияет солнышко. Если вам не нравятся ваши слуги, я могу иногда к вам захаживать, и помогать с уборкой. Что-что, а это у меня ловко получается.

Предлагая это, я действую не только из альтруистических целей. Естественно, что слугам, которые убирают покои короля неплохо зарабатывают. И я естественно рассчитываю на дополнительное вознаграждение. К слову, за завтраки мне очень хорошо платят. Деньги помогут мне приблизить день свадьбы с Франциском.

По всей видимости мое отличное настроение, а оно из-за вчерашних событий ну просто изумительное, заражает Виктора. Он явно забывает о своем зеркале, рассказывая то о своих старых успехах в академии, то о книгах, которые попадаются тому под руку.

Его выражение лица теряет улыбку лишь, когда в руке оказывается золотой том с легендами об ангелах.

— Этот том подарил мне мой старый учитель Клей. Хороший был человек, добрый. Многому меня научил. Жаль, что он умер.

Я с сочувствием интересуюсь, как это произошло. Ведь сама я этот момент не успела описать в романе. Как нарочно, попала в этот мир, и больше уже не могла написать ни строчки. Все боюсь, что сказанное мною сбудется.

— Он был слишком стар, когда его любимый ученик слег с раной орка. Старик хорошо понимал, что даже самая незначительная капля яда способна убить человека. Сердце его не выдержало. Клей так и не узнал, что ребенок выжил.

Я знаю, о ком рассказывает Виктор, хотя тот и пытается скрыть тот факт, что принц и был любимым учеником Клея. А тот должно быть был любимым преподавателем короля. Дабы поддержать Виктора, я забываю о всех приличиях, и слегка касаюсь его руки. Так проявляют сочувствие в моем мире, который я потихоньку начинаю забывать.

Король смотрит на меня, и я узнаю лихорадочный блеск глаз. Он пугает меня, но я быстро нахожу ему объяснение — скорбь по любимому учителю. Только это не успокаивает. Странное предчувствие сковывает меня.

Быстро оканчиваю свою нехитрую работу. Король видит, что я собираюсь уходить и предлагает:

— Позавтракайте со мной.

Я чувствую что-то вроде вины, столько глупостей натворила за утро. Так часто дерзила Виктору, что не могу отказать.

— Разумеется, Ваше величество. Однако, после я уйду. Нужно работать.

Виктор хвалит мою стряпню и говорит, что в жизни не ел ничего вкуснее. Мне смешно слушать эти похвалы, потому что я уже не первый раз готовлю такие оладушки для него. Но все равно приятно. Хвалят меня не так уж и часто. За исключением Франциска, разумеется.

— Сегодня сложный день, потому что вчера устраивались танцы, — объясняю Виктору, отчего я так тороплюсь на работу.

— Какие танцы? — удивляется Виктор.

— Как? Вы не знаете?! В честь отбора для нас — простых смертных, тоже устроили праздник. Прямо у вас за дворцом растянули шатер, пригласили музыкантов. До утра народ веселился. Неужели вам ничего не было слышно?

— Может и было, — смущается Виктор. — Хотелось бы и мне побывать на таком празднике. Нужно будет повторить. Как вы на это смотрите?

Я поддерживаю Виктора в этом стремлении, а сама собираю посуду, и прощаюсь с королем. Оставляю одного в его маленьком, но теперь чистом королевстве.

Погода за то время, пока я была во дворце заметно улучшилась. Солнце расположилось высоко над горизонтом, на небе не нахожу ни облачка. Все светится и блестит, совсем, как у меня на душе.

Подходя ближе к поместью, я не верю своим глазам. Вишня, которая столько лет ни разу не цвела и не плодоносила. Дерево, которое садовник каждый год грозился срубить, зацвело. Да так красиво, что и не передать словами. Не нужно близко подходить к этому дереву, чтобы ощутить сладкий аромат его цветов.

Сердце подскакивает в груди. Лишь я одна понимаю, что это означает. Нашлось спасение для Эгелии. Страна спасена, принц спасен, все будет хорошо! Должно быть это Катя — это все она. Она и есть спасение королевства. Эльза, Эльза тоже знает про дерево. Нужно ей рассказать. Она ведь больна, и могла не заметить, что вишня зацвела.

Я сломя голову кидаюсь на верх по лестнице. Без стука врываюсь в хозяйские покои, и сквозь одышку, восклицаю:

— Вишня! Она расцвела! Эгелия спасена, — показываю на окно я. — Скоро, очень скоро в нашей стране воцарится мир.