Бал заканчивается довольно рано. Большинство девушек, не удостоившихся вниманием короля, то есть не прошедших отбор покидают королевский дворец не дождавшись окончания, чтобы в волю поплакать в своих спаленках. Остальные дамы настолько взбудоражены успехом, что попросту не могут себе позволить танцевать с кем-либо еще. Не проходит и трех часов, как слуги начинают убирать со столов.

Тут для меня начинается самое веселье. В честь начала отбора для всех простых горожан устроили танцы. Позади дворца растянули огромный шатер, накатили бочки с пивом и кислым вином, организовали деревенских музыкантов. В общем, затевался настоящий праздник.

Немного опоздав на торжество для слуг и крестьян, ибо Катя отказывалась расставаться со мной, пока не уснула под действием настойки, я нахожу лужайку для королевского моциона ломящейся от количества приглашённых.

Яркие факелы слепят глаза, пахнет жареным поросенком, трудно сделать шаг, чтобы не встретить кого-нибудь из знакомых: Маша со своим женихом, торговка рыбой, мальчишка, разносивший молоко по утрам. Все радуются так, словно это их удостоили чести участвовать на отборе. Только я ищу не всех. Мне нужно видеть одного единственного.

Пробравшись к центру шатра, я нахожу его. Он весело смеялся над шуткой одного из приятелей. Друзья пьют пиво, по их усам растекается белая пенка. Мой Франциск — самый красивый из всех мужчин мира. И куда королю до него, скажите на милость? Сильные плечи, руки. Задиристый нрав. Ему достаточно пары слов, чтобы рассмешить меня. С ним мне никогда не приходится скучать.

Он всегда приходит мне на помощь. Не нужно просить. Как правило, Франциск сам догадывается, что мне что-либо нужно. Может — сделает. Не может — что ж, значит этого никто не может. Франциск отдает мне все свое внимание, всю свою заботу. Словно я его сестренка. Он делится со мной всем. Только одного не хочет мне дать — взрослой любви, от недостатка которой я схожу с ума. И лишь некоторые намеки, искорки в черных глазах рассказывают мне о том, что я не просто его подружка. Он питает ко мне пылкие чувства. К сожалению — эти чувства не такие пылкие, как мои.

Наконец мужчина замечает, что я бесцеремонно рассматриваю его гордый профиль, длинный прямой нос, густые могучие брови. Ох, а какие у него губы — красные огромные невероятные губы. Так и съела бы их. Вот они улыбаются мне. Я смущенно опускаю глаза, зная, что сейчас он будет подле меня.

И вправду, Франциск не задумываясь бросает своих приятелей и направляется в мою сторону, чтобы щипнуть за щеку свою рыжеволосую подружку. «Щипай меня сколько угодно, красавец, я вся твоя».

— Как я понимаю, хозяйской дочке суждено стать королевой? — сразу же осведомляется о том, что волнует меня. Я самодовольно улыбаюсь. — Ты молодец, девочка. Без тебя у нее ничего не получилось бы.

— Без тебя тоже, — я искренне восхищаюсь своим кавалером. Ведь это он помог нам в последнюю минуту отыскать контрабандную материю и подсказал мне, где можно купить морскую соль. Он всегда мне помогает.

— Милое платье, — парень окидывает меня одобрительным взглядом. — Пойдем танцевать?

Я не могу отказаться от такого удовольствия. Франциск тянет меня за руку, и я увлекаюсь в водоворот веселья. Толпа молодых слуг и пажей образует веселый хоровод. Шут по центру командует нами, заставляя всех идти то в одну сторону, то в другую. Требует, чтобы парни сажали девушек на руки, и те визжат от страха упасть. Я же ничего не боюсь рядом с моею любовью. С удовольствием позволяю себя держать за руку, обнимать, поднимать и кружить.

Меняется музыкант. Теперь играет инструмент, больше похожий на гармошку, и толпа распадается на парочки. Мы с Франциском кружимся в быстрой мазурке, требующей неутомимости и высоких поддержек. За долгие четыре года я успела полюбить местные танцы, которым меня и научил мой партнер. С ним все получается легко.

Мы танцуем, потом пьем холодное пиво, затем снова танцуем. Смеемся над шутками балагуров, катаемся на качелях и первые бежим поучаствовать в конкурсах.

Я смотрю, как мой Аполлон перетягивает канат в свою сторону, и визжу как сумасшедшая.

— Ты выиграл, выиграл, выиграл, — хлопаю в ладоши я. А про себя добавляю: «ты идеален».

Франциску вручают приз.

— Ох, небеса, что это? Самовар! Ха-ха, мой кузнец выиграл самовар.

Рыцарь подходит ко мне, и позволяет рассмотреть приз.

— Я выиграл его для тебя, — заявляет он.

А я не могу успокоиться от смеха. Как же нелепо выглядит этот герой с самоваром в руках. Ничего более странного организаторы конкурса не могли подарить Франциску. Я хохочу и закрываю лицо руками, пока не ощущаю нечто необыкновенное.

Франциск целует меня. Сразу же становится не до смеха. Вот так запросто кузнец прикасается к моим тонким губам своими пухлыми и бесконечно мягкими. Я невероятно шокирована. Как в обморок не падаю, не представляю. Однако это происходит. На глазах у сотни горожан.

«Он любит меня. Я всегда знала, верила, что рано или поздно он меня поцелует. И, наконец, случилось».

Мгновение проходит, и Франциск отпускает меня. Ничего, пускай поцелуй не был достаточно долгим, но все же он взрослый, чувственный, настоящий. Так не целуют дочь или сестру. Так можно целовать лишь любимую женщину.