Самым неожиданным и удивительным моментом для меня в любой катастрофе всегда оказывалось повторение сценария. Это происходило и происходит во многих ситуациях с массовой гибелью людей и массовым горем. Мне бы очень хотелось, чтобы люди знали, что делать и как вести себя, если они пострадали сами, и как выстраивать поведение (общение) с пострадавшими в беде.

Собственно, об этом и рассказывает книга, в основу которой лег мой личный опыт работы в подобных ситуациях. Я объясню, как правильно вступать в контакт с людьми, переживающими горе, невосполнимую потерю; как умело и грамотно сопровождать их в сильных эмоциональных переживаниях; к чему надо быть готовыми и как реагировать на поведение пострадавших (как выживших в катастрофе, так и потерявших родных и близких). Я поделюсь определенными правилами и знаниями, которые помогут людям умело и с пользой для других вести себя в ситуациях горя и его переживания. В своей работе я руководствуюсь наработанной годами схемой, которую вы найдете в материалах к данной книге. Я дам алгоритм работы, и вы поймете, почему так важно его придерживаться.

Мне видится, эта книга будет полезна не только специалистам в области психологии, непосредственно сталкивающимся с горем, но и тем, кто по роду своей деятельности работает с людьми – тем, кто руководит ими, обучает, несет ответственность за жизнь и безопасность граждан.

Несогласие

Одно из самых больших заблуждений, особенно в случаях переживания невосполнимых потерь, – это уверенность в том, что время лечит. Очень часто на консультациях, когда я вижу у людей характерные признаки непережитой утраты, я говорю им о том, что именно старые раны влияют на их текущую жизненную ситуацию. Первое, что я слышу от них в ответ, это несогласие. Люди убеждают меня, что прошло достаточно много времени, и они уже справились с тем или иным горем и болью. Они уверены, что старые утраты не могут влиять на их жизнь сегодня. Однако впоследствии, проделав совместно с психологом работу над собой, открыв переживания, они осознают, что просто очень глубоко спрятали горе и по сей день продолжают избегать боли и печали, связанной с произошедшей когда-то утратой.

Спрашиваю:

Сколько времени прошло?

Несколько лет уже! Да нет, это не то. Причина должна быть в чемто другом!

Но когда более детально разбираешься в ситуации, оказывается, что это еще как «то!». Просто человек уже научился скрывать это от других и от себя самого, научился жить с этим «камнем» на душе и убедил себя в том, что он справился с потерей (утратой).

Для того чтобы человек мог прочувствовать утрату и лучше узнать свое отношение к собственным потерям, чтобы он разобрался с ними и нашел именно ту утрату, что влияет на качество жизни, выбор и поступки, необходима встреча с его историей.

Лучше всего эту встречу проводить в несколько этапов, постепенно. Так человеку многое удается понять в жизни, в совершенных поступках, в сделанных выборах и принятых решениях. Ему удается осознать, почему же новый смысл жизни не появляется, а выбранный – не реализуется, а если и реализуется, то не так, как человек ожидал.

Самый трудный этап, с которого мы начинаем знакомство с коварством утраты – это несогласие с произошедшей потерей. Как говорится, умом-то мы понимаем, что близкий человек умер или ушел (при разводе), что кошелек, часы или мобильный телефон украли, но на эмоциональном уровне мы со случившимся не согласны. Именно этот внутренний конфликт между пониманием и эмоциональным восприятием заставляет нас из нашего несогласия выстраивать определенные формы поведения, принимать ошибочные решения, которые отвлекают нас и уводят от реального события.

Когда человек потерял что-то, а еще тяжелее, если кого-то, происходит сильный разрыв, и первое чувство, которое возникает, причем неосознанно, это несогласие. «Почему я? Почему именно у меня? Пусть бы где-то в другом месте это произошло! В чем я виноват?». Мне очень понравилось выражение Н. С. Михалкова про наш менталитет: «Если у меня корова издохла, то я думаю, не почему у меня корова издохла, я думаю – почему у соседа до сих пор живая». Это высказывание как нельзя лучше иллюстрирует механизм несогласия.

Сейчас я расскажу по порядку обо всех этапах, которые неизбежно проходит человек, понесший потерю. Кэррол Изард в своей книге «Психология эмоций» достаточно понятно описывает эти стадии и то, что происходит с человеком на физиологическом, психологическом и социальном уровне. Соответствующий раздел его книги неслучайно называется «Печаль, горе, депрессия», ведь непережитое горе со временем обязательно переходит в депрессию, а депрессия – это уже тяжелое расстройство, которое нужно лечить. Кэррол Изард приводит результаты различных исследований базовых эмоций человека, которые показали, что непережитое горе часто приводит к заболеванию раком. По последним статистическим данным, эта болезнь уже около пяти лет периодически вытесняет ведущие заболевания и причины смерти, иногда обгоняя, прежнего лидера – сердечно-сосудистые заболевания. Что же именно я, как практик-, понимаю под термином «непережи тые утраты»? По какому принципу судить, пережил человек потерю или нет? Мне было достаточно трудно выделить какие-то критерии, когда люди рассказывали мне о своем горе. Чаще всего человек, говоря об утратах, пытается улыбаться, а это яркий визуальный признак того, что горе он не пережил. В своей книге К.Изард так и пишет: «Люди, которые много улыбаются, скрывают печаль». В последнее время наше общество тяготеет к американскому представлению о поведении, когда нужно быть социально приемлемым. «Ну, зачем людям моя печаль?», – думают многие и начинают улыбаться вместо того, чтобы давать выход своим настоящим эмоциям. На тему утраты можно говорить со светлой грустью, с горькой печалью, но о ней точно не говорят с улыбкой.

Расскажу вам историю, которая наглядно показывает, как можно определить непережитую утрату. Приходит ко мне как-то практикующий психолог на супервизию, я с ним делаю разбор его запроса и понимаю, что у него тема утраты не завершена. Я ему говорю:

Слушай, у тебя утрата не пережита. Как ты работаешь консультантом, когда у тебя самого эта тема еще не закрыта?

Да нет, это уже столько лет назад было. И потом, я уже ходил к психологам, потратил огромное количество сил и времени, так что ту утрату я давно пережил.

В таких случаях я обычно задаю два вопроса. Первый касается дня сегодняшнего: «Есть ли то, с чем ты до сих пор не согласен в этой истории?». Когда человек начинает перечислять пункты несогласия, я понимаю и говорю ему, что утрата до сих пор в нем живет. Второй, очень сложный момент, к пониманию которого мы с вами придем чуть позже, я выявляю вопросом: «Чувствуешь ли ты, что в чем-то до сих пор виноват?». Если человек отвечает, что до сих пор в той или иной степени чувствует вину, можно с уверенностью предположить, что механизм переживания потери у него находится на начальной стадии, на этапе несогласия. Человек все еще пытается справиться с потерей. Он с ней живет. Пускай, перенесенная травма в нем каким-то образом скрыта, но она продолжает влиять на его поступки, его поведение, отношения с людьми, ощущение полноты жизни и тому подобное. Несогласие и вина очень сильно связаны. Если есть вина, есть и несогласие. Человек просто ходит по кругу: то виноват, то не согласен.