– Так ведь Ольне они уже проехали, а впереди нет деревень. Уже скоро наступит вечер. Им надо где-то переночевать, – объяснил Мартин.

– Я узнал Пьера де Кастельно. Я виделся с ним в Тулузе во дворце графа Раймунда, – вспомнил Персиваль.

– Только, похоже, он тебя не признал, – заметил Данье. – Он и на меня не обратил внимания, хотя несколько лет назад я писал его портрет.

– Легат узнал нас, мой дорогой Данье, но не подал вида. Пьер де Кастельно всё примечает. Он не так прост, как ты полагаешь, – сказал Персиваль.

В это время рыцарь и легат вернулись и сели за стол, а возничий и оруженосец повели к сараю лошадей. Вероника и помогавший ей Грегуар подали на стол уху, щуку, фаршированную луком и морковью, жареную плотву, солёные оливки, чёрные трюфели и зелень. Затем юноша и девушка принесли кувшин с вином, три кувшина с водой и жбан с лавандовым мёдом.

– Надеюсь, ты угостишь нас жареной бараниной, хозяин? – спросил рыцарь.

– У меня нет мяса, – развёл руками Мартин, – и остался только один кувшин вина. Его придётся разбавлять водой.

– Вот как? Ты просто жадный старик или того хуже – катар? – поморщился рыцарь.

– Я катар! – гордо произнёс старик.

– Тогда мы поищем другой дом для постоя, – решил рыцарь. – Где в вашей деревне живут католики?

– В Сомбре вы не отыщите католиков, – сказал Мартин.

– Неужели в этой деревне живут только катары?! – воскликнул рыцарь.

– Ты так возмущаешься, рыцарь, словно сел за один стол с сарацинами, – усмехнулся Персиваль.

– Нам незачем искать иной дом для ночлега. К тому же, за этим столом собрались не только катары, но и католики. Насколько я знаю, ты, Персиваль и сидящий рядом с тобой художник, который написал мой прекрасный портрет – католики, – сказал легат.

– По крайней мере, я не заявляю об обратном, – туманно произнёс Персиваль.

– В повозке есть кувшины с вином, которые я везу из Тулузы, – сказал Пьер де Кастельно.

– Эй, Венсан, принеси-ка сюда пару кувшинов красного вина! – приказал рыцарь своему оруженосцу.

Тот ушёл и вернулся с двумя большими кувшинами, которые выставил на стол. Священник и рыцарь весело перемигнулись. Возничий довольно причмокнул. Грегуар заметил на кувшине знакомое клеймо – виноградную гроздь, которую несла в клюве птица.

– Это наше вино! – воскликнул юноша. – На нём стоит клеймо моего отца.

– Так ты сын Жиральда – лучшего винодела Окситании, который живёт в Монтэгле, – догадался рыцарь.

– Да. Я его сын, – признался Грегуар и тут же пожалел о сказанном.

В тот же миг он вспомнил про свой побег из отцовского дома, когда в него вломились солдаты, ведомые падре Себастьяном. Однако никто из прибывших гостей, скорее всего, не был осведомлён о том случае.

– Жиральд – благочестивый католик. Я его знаю, – сказал рыцарь и спросил Грегуара:

– Ты, я полагаю, тоже католик?

– Католик, – сказал Грегуар и смутился, словно сказав это, предал приютивших его хозяев.

– Отчего ты так неуверенно произносишь это гордое слово? Неужели только из-за того, что сидишь за столом у катаров? – спросил рыцарь.

Грегуар ничего не ответил. Тем временем Вероника наполнила миски ароматной ухой и разлила по кружкам вино. Все принялись за еду.

– Персиваль, ты пьёшь вино, как добрый католик! – похвалил философа Пьер де Кастельно, заметив, с каким удовольствием философ осушил до дна свою кружку.

– Я люблю и вино, и женщин, как и все католики, – улыбнувшись, сказал Персиваль.

– Тем удивительнее твои критичные замечания по отношению к католической вере, которые ты позволяешь себе, когда бываешь во дворце графа Раймунда, – заметил де Кастельно.

– Я привык размышлять, а не принимать всё только на веру, дорогой Пьер, – сказал Персиваль.

– Твоё вольнодумство, философ, граничит с ересью, – осуждающе покачал головой легат.

– Ересь! Вы сделали из этого слова ругательство, а, между тем оно означает всего лишь «выбор». Вот и всё! Разве человек не имеет право на иное мнение? Еретики – не богохульники.

Не успел легат ответить Персивалю, как послышались отчаянные крики.

– Негодяи! Украли! – прокричал показавшийся из-за дома темноволосый кудрявый худой остроносый человек с маслянисто-чёрными глазами. Увидев сидевших за столом людей, он снова завопил:

– О, я несчастный! У меня, бедного несчастного одинокого человека, злодеи угнали двух лошадей!

– Это неудивительно – в этих краях полно воров, – сказал рыцарь.

– Успокойся, Давид, и расскажи толком, кто у тебя украл лошадей? – спокойно спросил Мартин.