– Он не сделал тебе татуировку, потому что ты этого не достоин, – перебил его Тол, – татуировать «красного» чёрным красителем нельзя, это значит поставить его в один ряд с нами. «Красных» жгут их же долбанным огнём, который они так любят и которого заслуживают!

– Может и так, – скривился Лис презрительно, – не стану спорить – я смирился со всеми вашими унизительными законами, и вашим отношением к таким, как я! Что мне ещё остаётся делать? «Чёрные» судят о людях не потому кто они, а потому, как они выглядят!

– Ты сделаешь всё что угодно, лишь бы увести разговор, – вмешался Косой. – Ты врёшь нам! И под твоим браслетом следы от укола «чернотой». Чёрные дорожки, которые остаются навсегда!

– Ты хочешь, чтобы такая пробежала и по руке Энрики? – сказал Лис, глядя на Косого в упор, его взгляд был очень серьёзным, без тени обычного лукавства.

– Я хочу, чтобы он остался жить!

– Жить?!

– Но ты ведь живёшь! И Никто, и многие другие.

– Ты хочешь разрушить его, он никогда не будет прежним! – Лис опустил взгляд своих жёлтых глаз, глаз, которые перестали быть хитрыми.

– Лис, если ты смог выдержать это, почему не веришь, что Энрики выдержит ? Всего один раз, и у него появиться надежда выкарабкаться! Это его последняя надежда!

– Это не надежда, и Энрики никогда не согласился бы на такое! Он станет живым мертвецом, что может быть безнадёжней?!

– Как жаль, что он сам не может сейчас сделать выбор, – покачал головой Вил.

– Поэтому его придётся делать нам, – сказал Косой твёрдо.

– Я знаю Энрики, он предпочёл бы умереть, и я готов потерять его, – Лис был неумолим.

– Будем голосовать? – спросил Тол.

– Да, – Косой вздохнул. – Я догадываюсь, Лис, что тебе пришлось пережить, но так нельзя.

– Нет, не догадываешься, – сказал Лис очень тихо.

– Всего один укол, и Энрики будет жить? – Тол посмотрел на них. – Это точно?

– Точно, не сомневайся, – ответил Косой. – Зачем, как ты думаешь, «нечистые» сажают на «воду» своих рабов-людей?

Тол молчал.

– Первое время человек становится необычайно выносливым и сильным, может работать день и ночь, без еды и отдыха, потом наступает спад, «нечистые» подкалывают раба опять, и так столько раз, сколько он выдержит. Но мы же не собираемся так поступать с Энрики, мы сделаем ему один укол.

– И он его спасёт?

– Можешь спросить у Лиса, если мне до конца не можешь поверить, я от тебя ничего не скрываю, правду говорю.

Тол вопросительно посмотрел на Лиса, и тот молча кивнул ему.

– А когда наступит спад? Он не умрёт? – всё же сомнения одолевали Тола.

– Когда наступит спад, он будет уже достаточно окрепшим, и сможет переломаться. Перейдёт на обычные «восстановители», попьёт крепкого алкоголя, и всё.

– Тогда я «за», – наконец решил Тол, – главное, чтобы Энрики остался жив, а с наркоты мы его снимем!

– Золотые слова, – улыбнулся Косой.

– Сними Никто или Косого, а ведь Косой не «водой» колется, а обычными «восстановителями», как он их называет, – покачал головой Лис.

– Но ты же слез? Если Косой прав, и ты прибегал к помощи «воды», ты же слез?!

– Дурак ты, – ответил Лис горько.

– Я могу голосовать? – робко спросил Вил.

– Да. Не задавай глупых вопросов, раз Орёл сделал тебя своим, значит, ты один из нас.

– Я против «чёрной воды», – сказал Вил. – Это грех, и Энрики никогда не сможет попасть к Богам. Мы не можем лишить его такой возможности. Его смертельно ранили в бою, и Боги ждут его в своём доме. Хотя я очень люблю Энрики и он дорог мне… Именно поэтому, так как он всегда хорошо ко мне относился, нужно молиться за него, только Богам дано решать, оставить его с нами, или нет. Я тоже был смертельно ранен, – Вил быстро глянул на Лиса – тот сидел, не шевелясь, как каменная статуя, – но я выжил без «чёрной воды». Во всём воля Богов! Послушайте меня, они спасли меня…

– Они? – иронично спросил Косой. – А может совсем наоборот?

– Я буду молиться за Энрики, – только и сказал Вил, опуская голову.

– Получается, что ничего не получается, – подытожил Тол. – Два на два. Надо спросить Арела и Никто.

– Орёл сказал, что ему плевать, и он не будет ни в чём участвовать, – Косой закурил.

– Неужели он так и сказал? – спросил Вил с каким-то сомнением.

– Не-е-ет, – протянул Косой, усмехаясь, – он сказал гораздо хуже, обложил меня хуями с ног до головы, и Энрики, по ходу, тоже. Мы виноваты во всём, по его мнению. Я, Энрики и ты.

– Если Орёл не хочет, – сказал Тол, – не будем его трогать. Осталось только спросить у Никто.

– Нет! – Лис вскочил. – Получается, что от его выбора будет зависеть всё!

– Не дёргайся, Лис, – Косой сидел в кресле и, прищурившись, глядел на него.

– Эй, не понимаю, Лис, ты, что хочешь лишить его права голоса? – Тол был возмущён. – Но он тоже один из нас!

– Лис, может, Никто будет на нашей стороне, – сказал Вил.

– Ну конечно! – Лис рассмеялся невесело.

– Я против того, чтобы решать без Никто, – продолжал Тол, – и потом, у него есть опыт в этом деле.