Косой только усмехнулся.

– До тех пор, – Берк умолк на секунду, – до тех пор, пока ты не понял своего отличия. После этого всё покатилось к чёрту! Всё покатилось к чёрту, – прошептал он, роняя голову на руки.

Косой опустился на край кровати напротив брата, закурил. Они были похожи, даже очень. Сразу можно было сказать, что они братья: схожие черты лица, волосы цвета воронова крыла. Только Берк был немного выше ростом, и глаза у него были не серые, как у Косого, а светло-карие.

– Я защищал тебя, – Берк разговаривал словно сам с собой, – позже научил, как защищаться самому. Научил всему, что знал и умел. И всё равно ничего не получилось!

– Ты сделал всё что мог, хватит об этом, и тебе незачем здесь просить прощения и каяться. – сказал Косой.

– Нет, я сделал не всё! И мне есть за что каяться! Я тебя предал, отвернулся, бросил, когда тебя в первый раз осудили. Ведь ты был всего на пару лет старше, чем мой сын теперь, совсем ещё ребёнок!

– Твой сын не убийца.

– И ты бы не был им, если бы не этот твой проклятый глаз!

– Берк, я не один такой. Множество людей живут с этим, и никого не убивают, даже если над ними смеются.

– Я тебя понимаю. Кто знает, чтобы сделал я тогда на твоём месте, может быть тоже самое. Ведь мы похожи, и я знаю, что ты брал пример с меня. Не верю, что ты мне завидовал, не верю! Ты тянулся за мной, но не из зависти, я уверен в этом, ты просто любил меня.

Косой молчал.

– В тот день, когда после приговора я не подошёл к тебе… Вышел из зала суда, не обернувшись, в тот день я погубил тебя.

– Слушай, не бери ты мои грехи на себя, – сказал Косой. – У меня и в мыслях не было обижаться за то, что ты тогда ушёл. Ты всё правильно сделал.

– Нет, не правильно! – Берк поднял голову, встречаясь с Косым взглядом. – Я оставил тебя одного, ушёл и оставил ему, будь он проклят! Отдал тебя Орлу!

– Я что, вещь? «Оставил», «отдал»! У меня и своя голова на плечах была.

– Ты был слишком молод, чтобы видеть последствия.

– Но и Арел был не старше меня, и нуждался в помощи он тогда гораздо больше моего. Ему в сто раз было хуже, и он был совсем один!

– Если бы я был рядом… Если бы я был рядом! Вы бы не сошлись!

Косой пожал плечами:

– Кто знает, и что теперь толку говорить об этом…

– Мне нужно было сказать это тебе. Я никогда раньше тебе этого не говорил, и никогда больше не повторю.

Косой хотел ответить ему, но закашлялся, согнулся, закрывая рот рукой.

– Тебе нужен врач!

Косой замотал головой отрицательно: из-за душившего его кашля, он не мог произнести ни слова.

– Уходи, – едва выговорил он, когда приступ немного прошёл, – всё что хотел, ты сказал, теперь уходи.

– Гонишь меня, просто потому, что не хочешь, чтобы я видел тебя таким! Мне невыносимо видеть тебя сейчас, ты стал выглядеть ещё хуже, чем тогда, когда приезжал за солдатами. Что случилось? Что делает с тобой этот ублюдок князь?

– Уходи!

– Не могу! Не могу тебя так оставить! – Берк нервно зашагал по комнате. – Знаешь, я ехал за сыном, но не только, этот разговор… Я тысячу раз разговаривал с тобой в своих мыслях! И когда я приехал сегодня, увидел тебя! Боги, Берт, увидел, что у тебя отрезаны волосы!

– Волосы я сам себе отрезал, под наркотой.

– Так я тебе и поверил! Это Арел! Почему он не позволил тебе говорить там, внизу, за столом?

– Со всеми, кто ненароком забредает в его замок, разговаривает он.

– И ты молчал, ты слушаешься его!

– Странный ты, он мой хозяин!

– А если бы ты ответил мне? Что бы он сделал?

– Откуда я знаю! Спроси у него, а не у меня! Впрочем, я бы не ответил тебе – когда я в состоянии соображать, я слушаюсь его. Я выполняю все его приказы. Твой брат умер. Я не он. Я даже не человек!

В глазах Берка застыло немое страдание.

– Косой, – прошептал он, – чёртов Косой, упрямый и глупый. Убийца, гордящийся своими преступлениями, расписавшийся в своём позоре на своём же лице!

– Ну, сдери её с меня! Вырви вместе с мясом! – Косой схватил Берка за руку, дёрнул к себе. – Что ты не делаешь этого? Сними её с меня, ты же хочешь!

– Если бы ты этого хотел! – Берк схватил Косого обеими руками за голову, сжал ладонями виски, наклоняясь к его лицу.

Косой не шевелился, он смотрел на брата – смотрел дерзко, с вызовом. Волосы Берка, убранные в тяжёлый длинный хвост, скользнули на плечо Косого, смешавшись с его волосами. Косой словно смотрел на своё отражение: отражение того, каким бы он мог быть, но не стал. Потом он поднял руки и отцепил нитку с одного штыря, она упала вниз, открывая борозду на коже, тонкую и глубокую, продавленную ею же. Даже если Косой никогда больше не наденет нитку, этот след останется. И Берк молча отпустил его, убрал руки. Привычным движением Косой привязал нитку на место. Снова разделив своё лицо тонкой чёрной полоской на две неравные части.