Роман мог предвидеть, что последует дальше.

— Таким образом, Зак дает понять, что предпочитает сосредоточиться на других вопросах. В конце концов, еще полно времени. Он не отказывается от сделки, просто откладывает ее и, тем самым, спасает друзей от лишней головной боли. Но заговорщики выигрывают раунд, и ставки повышаются. Они понимают, что Зак уязвим, поэтому в следующий раз попросят Зака о большем, например, смягчить санкции в отношении российских товаров. И если он это сделает, это даст им еще больше компромата на него. Шаг за шагом они будут подталкивать его, пока однажды он не окажется в ловушке. Он даже не сможет уйти с поста президента, потому что у них будет слишком много компромата на него. И, вероятно, на нас тоже.

— Кто-нибудь думал, что они могут повесить на нас все эти загадочные смерти, которые произошли за последние годы? Если трезво оценить ситуацию и попытаться выяснить, кто больше всего выигрывает из их молчания, то можно прийти только к одному выводу. — Гейб помрачнел.

Роман знал ответ, потому что думал о том же.

— Зак.

Гейб медленно кивнул.

— Да. Мэд знал слишком много, поэтому Зак его уничтожил.

— Адмирал Спенсер знал слишком много, поэтому ему тоже пришлось умереть. — Оба погибли в крайне выгодный с политической точки зрения для Зака момент.

— Я отставал на три пункта. — Глухо промолвил Зак. — Поэтому толкнул жену под пулю, которая, как все считают, предназначалась мне. Траур и сочувствие проложили мне дорожку прямиком в Белый дом. Даже социологи подтвердили, что ход выборов изменилась конкретно в этот момент.

Зак был у них под колпаком, а никто даже не подозревал, как игра ведется вокруг них.

Роман поморщился. Он чувствовал, что предает доверие Августины, но не мог молчать о том, что знал. Ставки были намного выше чьих-либо чувств.

— Августина считает, что к убийству Мэда причастен один из агентов секретной службы. У нее есть доказательства, что в день его смерти он был в аэропорту.

Зак выпрямился.

— Ты шутишь?

— Если бы.

Зак пристально на него посмотрел.

— Кто? Коннор, я хочу, чтобы он сейчас же был арестован и допрошен.

Это было именно то, чего боялась Августина. Роман поднял руку.

— Подожди. Человек, о котором идет речь, все еще в деле. Если он агент, а ты его разоблачишь, мы упустим шанс выяснить, что он делает здесь, в Англии. Мы также упустим возможность выяснить, с кем он встречается и есть ли среди сотрудников другие предатели.

Насчет этого Тина была права. Она просто не знала, насколько опасна игра.

— Коннор может заставить его заговорить, — жестко отрезал Зак.

Коннор колебался.

— Да, но я думаю, что Роман прав. Думаю, я должен за ним проследить. Скажи мне, что это не Томас. Должен же у нас остаться хоть кто-то, кому мы можем доверить Зака.

Зак рассмеялся, но это был горький звук.

— Это либо Мэтт, либо Клинт. Я должен был догадаться. Я прав? Вот почему Тина и Лиз внезапно стали с ними заигрывать. Да будут прокляты Тина и ее проделки. Она не может привлекать Лиз к своим безрассудным выходкам.

В груди Романа вспыхнул гнев. Зак не имел права критиковать Тину… даже если сам Роман думал так же.

— Эй, она пытается выяснить, кто убил Мэда, а ты собираешься ее попрекать. Она любит Лиз и не подвергнет ее опасности. И не говори ей об этом. Она не обратилась к нам, потому что мы вели себя как придурки. Мы хранили секреты, а она достаточно умна, чтобы понять, что что-то происходит. Что она должна была подумать? Вот она узнает, что вокруг самолета, на котором погиб Мэд, крутился агент Секретной службы. Потом понимает, что мы что-то скрываем и отказываемся с ней разговаривать. Сделай вывод сам, Зак.

Зак побледнел.

— Не может быть, что она думает, что я его заказал.

— Бьюсь об заклад, что может, — пробормотал Гейб. — В какой-то момент я сам так думал, а я один из твоих лучших друзей. Теперь я знаю намного больше, но Тина никогда не входила в наш внутренний круг. Как она могла развеять свои подозрения без информации, которая опровергла бы ее теорию?

— Я только пытаюсь защитить их. Прямо сейчас Лиз может все правдоподобно отрицать. Ей ежедневно приходится общаться с прессой. Я не хочу, чтобы ей пришлось сознательно лгать. И Тина находится примерно в том же положении, — утверждал Зак. — Если бы я хоть на секунду решил, что им будет безопаснее вдали от Белого дома и от нас, то я бы в одно мгновение отправил их подальше.

— Но заговорщики уже знают, как мы близки, — заметил Роман. — В противном случае, они не стали бы искать на них компромат. Это письмо было также заявлением о намерениях. Он знает, кто нам небезразличен, и если мы не согласимся с их требованиями, Лиз и Тина за это поплатятся. И твое холодное отношение никого не обманет. Я понимаю, что ты пытаешься облегчить работу Лиз и не отягощать ее совесть, но тебе нужно еще раз над этим подумать. Я не отталкиваю Тинц. Я заключил с ней сделку и собираюсь ее выполнить. Хотя, я нарушил ее в тот момент, когда рассказал вам о Кэмпе.