А еще… у Лапласы было слишком много теней, словно на нее направляли прожектора с разных сторон. Эти тени кружили по полу, удлинялись, укорачивались, исчезали, появлялись вновь.

— Что тут происходит? — боковая дверца приоткрылась и перед нами возник отец Эдуардо. Аристократически бледный вампир-священник не изменил черной сутане и массивному серебряному кресту. — А, Роберта… И…

Увидев меня, отец Эдуардо скривился.

— Риане нужна ваша помощь, — голос Бобби дрогнул.

— Роберта, — в гулком басе слышалось раздражение, — я очень уважаю тебя, очень уважаю твоих прародителей, но помогать ей… Мы же договаривались: больше никакой…

— Кит-Санс, — в разговор влезла я, понимая, что слова отказа вот-вот прозвучат. — Это название вам о чём-то говорит?

— Говорит, — отец Эдуардо уставился на меня. Таким же пристальным взглядом меня одарила и Лапласа Шэдоу.

А вот Бобби, похоже, оказалась не в теме. Она удивленно смотрела на меня. С чуть меньшим удивлением на меня посматривал и Дэн Тейлор. В чём-то ему было проще. Он просто донёс меня до церкви, а остальное его не сильно касалось.

— У Александера есть Чаша и нужная кровь. Про Ритуал он всё знает. Я встречалась с ним и его подручной, — я замолкла. Новая волна боли заставила стиснуть зубы. Переждав, продолжила: — Я всё расскажу. Но сперва помогите мне. Вылечите.

Глаза Дэна слегка округлились. В его мире сломанные руки лечились неделями. Правда в его мире и вампиров не было, и оборотней, и идиотов, верящих в то, что они существуют.

Бобби попыталась что-то сказать, но священник взмахнул рукой, и соседка замолкла. С минуту отец Эдуардо всматривался в моё лицо, а я старательно избегала его взгляда.

— Хорошо, — медленно произнес священник. — Я помогу тебе.

Меня уложили на скамью. Отец Эдуардо коснулся моего плеча, перекрестил и начал читать «Отче наш». Я прям чувствовала, как рука приходит в норму. С каждым сказанным словом боль, зажатость и онемение уходили, сменяясь расслабленностью. Чужой бархатистый голос окутывал меня. Черные добрые глаза смотрели прямо в душу, а голодные красные искорки не казались чем-то плохим. Теплые волны вселенского покоя ласкали меня, уносили в беспамятство.

— Всё, — резко произнес отец Эдуардо, и я вздрогнула. — Лечение закончено.

Он отвернулся и неторопливо двинулся к остальным.

— Хорошо, — замедленно произнесла я. Возвращение в реальность оказалось слишком неожиданным. Мне хотелось вернуться туда, где ничто не беспокоит, где бесконечный сон дарит истинное блаженство. К тому же внутреннее тепло столкнулось с внешним холодом: откуда-то потянуло морозным воздухом. Мне даже почудилось, будто в воздухе закружились крохотные, едва заметные снежинки.

— Так, — отец Эдуардо сурово глянул на Дэна Тейлора, — никак не пойму, что с тобой делать.

— Не надо со мной ничего делать, — насупился футболист. — Мне и так хорошо.

— Да, — отстраненно произнесла Лапласа, — лишние свидетели нам не нужны.

— Лишние свидетели? — Тейлор сжал кулаки, приготовился к… Он еще не понимал с кем столкнулся.

Холод стал сильнее. По телу пробежала дрожь, я зябко повела плечами…

— Тихо! — отец Эдуардо насторожился. Глянул по сторонам, прислушался и ошарашенно сообщил: — Защита! Защита пропала!

— Что? — вскинулись Бобби и Лапласа. — Как?

Тейлор переводил недоуменный взгляд с одного лица на другое. Хорошо хоть, глупых вопросов задавать не стал.

— Это всё она! — горящие голодные глаза уставились на меня. Отец Эдуардо менялся. Появились клыки. Посерела кожа. Отросли когти. — Я предупреждал!

— Не надо! — выкрикнула Бобби. Она попыталась выхватить карандаш из рюкзака. Но не смогла, не успела. Тени Лапласы поднялись в воздух, обрели материальность, оплели соседку и…

Вампир бросился ко мне, замахнулся и!..

Мир посерел. Исчезли звуки. Люди и нелюди замерли в пространстве, застыли на безумном, нереальном стоп-кадре. Цвет и подвижность сохранила только я. Чем и поспешила воспользоваться. Осторожно сползла со скамейки, стукнулась локтем о ножку, зашипела от боли.

Послышались аплодисменты. Не очень бурные, можно сказать — жидкие. Ведь их исполняла всего лишь пара рук. Я подняла голову: около массивных дверей стоял Александер и улыбался. В этот раз блондинистый красавчик надел костюм-тройку яркого алого цвета, на шею повязал цветастый платок, а на руки зачем-то натянул ядовито-желтые медицинские перчатки. Среди застывшей серости это яркое пятно пробуждало страх, безотчетный ужас, желание убежать, спрятаться, засунуть в песок хотя бы голову.

— Не помешал? — участливо поинтересовался Александер и перестал хлопать в ладоши.

Я промолчала. Задавать вопросы о том, что происходит, показалось мне плохой идеей. Да и к чему их задавать? И так всё ясно: очередное проявление недокументированных способностей Александера. И было непонятно только одно: есть ли хоть что-то, что неподвластно ему?

— Вот и славно, — он неспешно прошелся меж скамеек, подошел ко мне, протянул руку, помог встать на ноги: — Немного подождете, хорошо? Надо завершить одно небольшое дельце.