— Анна, налей мне еще той ледяной бадяги, пожалуйста. — Сказал он, не глядя. Он был рад, что пьян. И хотел напиться еще. Но тут Джордж-Пифагор развернулся и подсел к нему.

— Держи мой, я не трогал, — подвинул он стакан ладонью, и Ноэль немедленно выпил.

— Слушай, я, наверное, немного дерзко с тобой поздоровался, признаю. Извиняй. Почему-то не мог пересилить в себе это тупое чувство по поводу тебя и Мирилет. Хотя у тебя есть девушка, и я видел, как ты с моей танцевал; будто избегал ее, а ведь подпил уже достаточно. Зря я нервничал, короче. Ты парень нормальный. Да и в целом, один из первых людей среди игроков. Молодец ты, да. Нужно было раньше с тобой познакомиться, поблагодарить…

Мечник слушал вполуха, думая о том, что скоро этот дурак с Мирилет расстанется, и она пойдет по таким рукам, какие даже представить себе нельзя. Стукнул по столу приготовленный Анной коктейль. Он тут же принялся хлебать его понемногу.

— … своенравная она очень, с характером. Тигрица. А поначалу такой кроткой казалась. И, прикинь, в тихом омуте, да-да, так оно и случилось. Че только в постели мы с ней не вытворяли. — Ноэль хотел было отправить в рот соленый орешек, но почувствовал рвотный позыв и отложил его. На лбу проступила испарина, тело вдруг похолодело, но вскоре волна отошла, и он снова слышал окружающий мир.

— …конечно, мы все тут пропащие. Она вот ничего про себя не помнит. Это тоже печально, конечно же, но и кое-какие плюсы имеются, а вот у меня есть дочь и жена. И более того. Более того. Мы зашли в игру вместе, одновременно, но не думали, что нас будет здесь ждать такое. Ничего не обговорили: ни ников, ни рас. Дебилы. Вот как тебя зовут на самом деле?

— Я амнетик, Джордж. Так что меня зовут Ноэль.

— Оу. Не знал.

— Ничего. — Желудок изверг наружу небольшую порцию рвоты, но мечник сумел проглотить ее. Выбираясь из-за стойки, он увидел, что за ней стояла Мирасцилла. Анны и Руди не было.

— Понятно. — Пробурчал он себе под нос, пытаясь удержать равновесие.

Сказав орку, чтобы тот никуда не уходил, эльф стремительно понесся к душному коридору, ведущему на задний дворик. Мигом преодолев травяную лужайку и галечный сад, он оказался у сортира. Дернул дверь — занято.

Не выдержав, он нашел темный угол, в которым и изверг из себя всю ту гадость, что успел поглотить за вечер. Жаль, что с мыслями нельзя было сделать того же. Посидев на корточках, чтобы земля под ногами стала вращаться чуть медленней, он кое-как поднялся и поплелся к диванам.

Похоже, он оказался слабаком, так как занято было только одно ложе, да и то какой-то страстной парочкой. Не раздумывая, он рухнул на свободное. В темноте слышался стрекот сверчков, игра освежившихся музыкантов и влажное чмоканье где-то сбоку. Ноэль перевернулся на спину. Первые звезды прокалывали небосвод.

— Я хочу тебя… прямо здесь… — Услышал он сдавленный шепот до боли знакомого голоса.

— Руди? — Возня сразу же прекратилась.

— Ноэль?

— Ты что, с Анной?

В ответ послышался женский смех.

— Чувак, у нас тут как бы дело, а ты видишь в темноте, я неуютно себя чувствую.

— Дай отдышаться минут пять, и пойду. Надо вернуться в Гобби.

— Что, тошнит? У меня есть средство…

— Чувак, какая Гобби? Ты еле ходишь. Переночуем у Гектора. Пошлешь в деревню кого-нибудь из наших, вон, орка этого сраного, он вроде не особо пьяный.

— Лаурен будет недовольна…

У ног эльфа прогнулся диван. Рядом кто-то лег.

— Ноэль? — Голова Мирилет была на уровне его ребер. Она говорила шепотом.

— Что?

— С кем ты там разговариваешь?

— Не отвлекайся от Анны, пожалуйста.

— Я поступаю плохо, Ноэль?

— Как я могу судить? Я ничего не знаю о ваших отношениях.

— Я могу рассказать…

— Слушай, Мирилет. Как тебя зовут на самом деле?

— А что? — Девушка подползла выше, теперь ее голова лежала на его груди.

— Просто интересно.

— Калипсо. Я гречанка.

— А как ты попала в эту игру, если тебе тринадцать лет? Как родители могли позволить тебе воспользоваться таким непроверенным, сырым продуктом? Им не было страшно?

— У меня довольно богатая семья, мы купили три привода и зашли в игру все вместе.

— Когда я тебя нашел в той гостинице, в одной рубашке, ты, помнится, сказала, что ничего не помнишь.

— Да? Я те события смутно помню. Стараюсь забыть. Значит, тогда я решила, что лучше соврать.

— Мирилет, ты спрашивала Джорджа, как его зовут на самом деле?

— А что, это его ник? Я думала, имя.

— И скажи вот еще что, пожалуйста: как звали твоего отца, и сколько ему лет.

— Как великого греческого математика и мыслителя — Пифагор. Тридцать.