–  В «Сосновую шишку». Это такой отель в Шасте.

–  Ты его владелец? - спросила Тайлер, не сумев скрыть изумления.

–  Мы с отцом. Он меня дожидается, чтобы передать управление и заняться другими делами. Хотя прямо сейчас мне не к спеху. Черт, он и так долго ждал. Так что мы еще можем вволю нарезвиться. Там очень здорово. Вот увидишь, там тебе очень понравится, самое то, чтобы обосноваться, завести несколько ребятишек…

–  Ребятишек?

–  Ну, знаешь, маленькие такие личинки человека.

–  Боже мой, Эйб.

–  Ну, конечно, если ты не очень любишь свежий воздух, или слишком привязана к своей работе, то один старый приятель из департамента шерифа в Лос-Анджелесе уже давно приглашает меня туда на работу. Он здорово огорчился, когда я в свое время ответил отказом. Уверен, он будет просто счастлив, если я…

–  Нет уж, - сказала Тайлер. - Я никогда не имела ничего против свежего воздуха, а насчет работы…- oна покачала головой. - Проживу и без нее. Кроме того, - она взглянула ему в глаза, - Лос-Анджелес не то место, где хотелось бы воспитывать детей.

–  Ну?! - сказал он улыбнувшись.

–  Ну, - эхом повторила Тайлер и снова поцеловала его. - Лучше бы мне приодеться.

–  Лишь бы не за мой счет!

Эйб наблюдал, как она надела плиссированную юбку и натянула через голову серую кашемировую кофточку. Присев за туалетный столик, она застегнула на шее тонкую золотую цепочку. Эйб стоял у нее за спиной и любовался ее отражением, пока она причесывалась и подкрашивала губы. Повернув голову, она увидела на шее розовое пятно и задумалась, стоит ли замазать его тональным кремом.

–  Откуда у тебя это? - спросил Эйб.

–  Тебе лучше знать.

Его лицо приняло немного озадаченное выражение:

–  Неужто это я натворил?

–  Своим собственным ртом, дражайший. Я бы показала тебе еще пять или шесть, но так как я уже одета…

–  Думаю, это подождет до после ужина. Будет чего ждать.

Она решила оставить покраснение в покое. В конце концов, никто и не заметит, разве только Джек с Норой, а им и без того наверняка известно, что они с Эйбом весь день занимались любовью. Сами, небось, провели его точно так же.

Поднявшись из-за столика, она надела сандалии и подняла сумочку.

–  Ключ взяла? - спросил Эйб.

Она кивнула. Он открыл ей дверь, взял за руку и вывел на улицу. Несмотря на легкий бриз, вечернее солнце припекало Тайлер спину. В воздухе стоял сладкий сосновый аромат, слегка разбавленный солоноватым бризом с океана.

–  А эта твоя «Сосновая шишка» похожа на этот мотель? - спросила она.

–  Побольше будет. Сама завтра увидишь. Как думаешь, Нора возражать не станет?

–  Сомневаюсь. Она вечно ищет приключения. Особенно с молодыми людьми. Пока с нами Джек, она, я думаю, жаловаться не будет.

–  Думаю, нам стоит немного поменяться местами в автомобилях.

–  Хочешь, чтобы они ехали вместе?

Эйб сильнее сжал ее руку:

–  Да и я не против нового пассажира. Ты краше Джека.

–  Льстец.

Они прошли мимо «Мерседеса» Гормана Харди, напомнившего ей о исчезновении Брайана Блейка. Блейк, владельцы мотеля, их дочка… Какие-то размышления о четверке пропавших посещали Тайлер во время обеда, но всю вторую половину дня она их отгоняла. Она вдруг почувствовала себя немного виноватой, словно нежелание думать о них было эгоизмом, словно беспокойство было долгом, которым она пренебрегла.

Что бы с ними не стряслось,– сказала она себе, - мое беспокойство им ничем не поможет.

Кроме того, девочку она совсем не знала, с ее отцом перекинулась едва парой слов во время регистрации, мать видела несколько мгновений в ресторане, а Брайан Блейк ей и вовсе не нравился.

Не имеет значения,– подумала она.
– Если с ними произошло что-то плохое, ты должна переживать.

Ладно, я переживаю. Прямо сейчас я думаю о них, а не о себе с Эйбом. Это уже переживания. Надеюсь, что с ними все в порядке. Вот.

Да что же с ними могло случиться?

Внезапно в мозгу нарисовалась картинка: Мэгги Катч, ухмыляясь, распахивает красный занавес, демонстрируя зрителям Блейка и остальных, их тела распростерты на окровавленном полу, голова Блейка оторвана, распахнутые глаза устремлены прямо на нее.

–  Боже, - пробормотала она.

Эйб посмотрел на нее.

–  Просто подумала о Блейке и остальных, - пояснила она. - А я ведь никого из них почти и не знала.

–  «Любая человеческая смерть умаляет меня, поскольку я - часть человеческого целого»[28], - процитировал Эйб.