Дело в том, что Элизабет свято верила в бесполезность городского образования. Она предпочитала отдавать всё свободное время самообразованию, которое, по её мнению, было в десятки раз эффективнее. Поэтому, если эта девчонка и прогуливала занятия, то только в библиотеках, уткнувшись клювом в очередную книгу.

Мальчика же, который объяснял своей подруге, почему “Доблестная клюшка” сильнее, звали Освальдом Штраусом. Освальд был чистокровным королевским пингвином, в отличие от своих императорских друзей, но не только это отличало его от них.

Он являлся настоящим гением в инженерии, знал, что к чему приварить, прикрутить, куда ударить молотком и без проблем мог определить размер гаечного ключа закрытыми глазами, немного подержав его в крыле.

– Эй, Клаус! – крикнул Освальд вновь прибывшему другу. – Нам тут нужна твоя помощь…

Он стремительно спустился на пол с накрытой брезентом махины и устремился к Чаплину. Элизабет осталась стоять на месте, скрестив крылья на груди.

– Что случилось? – спросил Клаус.

– Ничего особенного. Просто, ответь. “Доблестные клюшки” или “Северный ветер”?

– Ты серьёзно? День только начался…

– Просто, ответь.

Клаус выразительно поглядел на своего товарища.

– Если будут играть против друг друга? – спросил он, немного прищурив глаза.

– Да.

Чаплин прошёл к накрытой машине и аккуратно облокотился об неё, не поднимая глаз.

– У Клюшек хороший вратарь, но у Ветра лучшая атака в лиге, – начал рассуждать он. – С другой стороны, недавние трансферы позволили Клюшкам собрать ещё и неплохую защиту, – выносливую и быструю, что является крайней редкостью… Думаю, они сядут в глухую оборону, выманят соперника и, под конец первого периода, поймают на какой-нибудь глупой ошибке, забьют, а затем снова станут стеной у своих ворот. Но нападающие Северного ветра, смогут пробить её во втором или третьем периоде, так что, считаю ничью более справедливым прогнозом на эту игру.

От столь тщательного анализа друзьям оставалось только согласиться с Чаплином.

– Ладно, давайте перейдём к делу, – предложила Элизабет. – Время у нас не так много, как хотелось бы.

Мальчики поддержали её затею и помогли сдёрнуть брезент на пол. Перед ними появился самый что ни на есть настоящий самолёт.

Он выглядел просто, но, в тоже время, очень надёжно. Корпус напоминал чем-то широкую трубу, только на её конце крутился огромный пропеллер, а задняя часть сужалась и резко уходила вверх, что являлось, по всей видимости, хвостом. По бокам располагалось два крыла с небольшими винтами. Мотор, спрятанный под капотом, соединялся с двумя баками, находящимися около хвоста, так же спрятанными под небольшими дверцами. Вся эта конструкция стояла на трёх колёсах, которые ребята чудом отыскали на свалке.

– Семь лет кропотливых усилий… – вдохновлённо сказал Клаус, глядя на самолёт.

– Да, – подтвердил Освальд, – осталось им только оправдаться.

– Помните, как учительница физики посмеялась над нашей затеей – построить летательный аппарат. Сказала, что пингвины рождены ходить, – усмехнулась Элизабет. – Забыла, как её зовут.

– Миссис Хадсон?

– Да, точно, она! После этого я совсем перестала ходить на её уроки.

– Так ты и до этого не ходила, – ядовито подметил Освальд, но Лиза не обратила не него внимания и спросила:

– Кто из вас, кстати, полетит? Вы решили этот вопрос?

Мальчики любопытно поглядели на свою подругу.

– Из нас? – удивился Клаус. – Тебя не считать?

– Ну уж нет! Высота пугает меня до колик в животе.

– А ты на ней когда-нибудь была? – поинтересовался Освальд, до конца застегнув свой чёрный жакет. Ветер задувал в каждую зияющую дыру на потолке, из-за чего становилось всё холоднее и холоднее.

– К твоему сведению, – возмущённо ответила Элизабет, – я взбиралась на южный холм, а он самый высокий из четырёх. Так что, да, считай, была.

Пока они снова не начали спорить, Чаплин подобрал небольшой красный камешек с пола и сунул его в крыло подруге.

– Зачем это?

– Спрячь камень за спиной и поперекладывай из одного крыла в другое. Кому попадётся, тот и полетит, – пояснил Клаус свою незатейливую идею. – Доверим выбор судьбе.

Элизабет пожала крыльями и стала перекладывать камешек из одного крыла в другое у себя за спиной. Когда она остановилась, Клаус предоставил право выбора своему другу. Освальд указал на левое крыло и победил.

– Ну, будем надеяться, что пилот из меня такой же, как и инженер, – шутливо сказал он и сунул камешек себе в карман.

– Хорошо, – хлопнул в крылья Клаус, – давайте выкатим самолёт на улицу и ещё раз осмотрим его. Всё должно быть идеально.

Освальд залез в кабину пилота и включил двигатель на первую мощность (всего их было три). Самолёт медленно покатился к выходу со склада, издавая невероятный рёв. Чаплин и Муни шли позади, держа в крыльях канистры с топливом.

На улице, при свете солнца, они подготовили летательный аппарат к выставке: проверили мотор, смазали винты и пропеллер, залили свежего бензина в баки, убедились в надёжности ремней безопасности. Оставалось только успешно взлететь.