— Заткнись и послушай, — яростно бросаю я, хватая ее за руку чуть вышел локтя. — Забудь о прошлом. Лианна умерла в тот момоент, когда ты очутилась в зале Врат. Здесь твой мир. Не где-то еще, а здесь. Здесь! А я — темный жрец, убийства и страдания людей для которого обыденный ритуал. То, что мы неплохо порезвились пещере, не отменяет того, что я являюсь тем, кто я есть. Моя сила вернётся, Иса, а вместе с ней и беспощадный зверь, который не знает жалости и милосердия. Мы выясним, что имел в виду Оминус, показав тебе храм Арьяна, а потом ты вернешься в Харим, — произношу я твёрдо, гладя как бледнеет ее лицо. — В качестве моей одалы. И ты должна понять, что только от тебя зависит, как я буду относится к тебе. Ты должна принять меня как своего мида и быть покорной. И я тогда сделаю тебя своей Амантой. Я не могу обещать, что ты будешь единственной….

— Замолчи! — воскликнула Иса голосом, отчаянье и боль в которой ранили меня прямо в сердце.

— Девочка, я могу солгать тебе, но потом твое сердце не выдержит предательства, как мое однажды, — искренне произношу я.

— Я не верю тебе, — дрожащим шепотом отвечает Иса, опуская ресницы. Я вижу слезы на ее щеках и, склоняясь, касаюсь их губами. Мы оба вздрагиваем, пронзенные общими воспоминаниями.

«— Кэлон, ты не понимаешь! Это не выносимо. Я обязана скрываться ото всех, в то время как ты каждый вечер после молитвы демонстративно шествуешь в свой харим, — рыжеволосая Мандиса бросает в меня подушку, демонстративно отворачиваясь. Мы оба обнажены, и ее гибкое тело все еще блестит от пота после страстного соития в моей постели.

— Иди сюда, маленькая рия, и я заставлю тебя забыть о своих печалях. Ты недостаточно кричала подо мной сегодня, ненасытная бестия?

— Какой же ты… — выдыхает она, потеряв дар речи. В разгневанных глазах потрясение.

— Неотразимый? — я кривлю губы в ироничной улыбке, протягивая к ней руку.

— Мерзавец! — Мандиса отстраняется, касаясь кончиками пальцев инкрустированных в золотой камней на своем браслете.

— Благодаря ему ты не сгораешь, Кэлон. Ты спасаешь себя от моего огня, но, кто спасет меня? — в ее глазах мерцают слезы, стекая по щекам прозрачными ручьями. Я смущенно смотрю на плачущую рию, не зная, как реагировать на внезапную истерику. Минутами ранее она громко стонала, умоляя никогда не останавливаться. теперь слезы…. Сах, что нужно этим женщинам?

— Кто спасет от огня моё сердце, Кэлон? Ведь ты сжигаешь его каждый раз, когда прикасаешься к другим женщинам.

— Но разве я могу принадлежать тoлько тебе? Рия, ты сошла с ума. Темный жрец никогда не будет довольствоваться одной женщиной. #285274128 / 30-Nov-2017 И дело даже не только в секcе. Я не собираюсь ничего объяснять, ты и сама должна понимать…

— Но я не понимаю! Ты говоришь, чтобы я даже не смотрела в сторону Нуриэля, которого я люблю как брата.

— Это ложь! — резко отвечаю я, распластывая рию на смятых покрывалах, накрывая своим телом так, что между нами невозможно просунуть даже ладонь. — Я видел, как он целовал тебя, как ты улыбалась ему в ответ. Нуриэль бы сделал тебя своей любовницей, если бы я не оказался умнее и быстрее. И ты бы не отказала ему.

— Он бы женился на мне, — вскинув подбородок, воинственно парирует Иса, дергая вытянутые над головой запястья. Усмехнувшись, я наклоняю свое лицо, слизывая соленые слезинки кончиком языка.

— Никогда, Иса. Ты нужна ему только для этого, — раздвинув ее ноги коленом, я вхoжу в горячее влажное тело одним мощным ударом, заставляя вскрикнуть, но не oт боли. Она всегда готова для меня. Магия браслета работает безотказно.

— Как и тебе, Кэлон, — всхлипывает она, впиваясь когтями в мою спину, когда я отпускаю ее руки.

— Разве тебе не нравится принадлежать мне, Иса?

— Я ненавижу тебя, Кэлон, — шипит она между стонами удовольствия. Ее тело пылает, сладострастно изгибаясь подо мной. — Однажды ты заплатишь за то, что сделал со мной. Я принцесса Элиоса, а не твоя наложница.

— Попробуй хоть раз отказать мне, лгунья, — шепчу я в приоткрытые приоткрытый рот Исы, соль ее слез на моих губах кажется мне сладким медом.

— Сними с меня браслет, Кэлон, и ты увидишь, что я чувствую на самом деле.

— Никогда я этогo не сделаю, — рычу я, ускоряя толчки внутри горячего пульсирующего тела. — Никогда ты не будешь принадлежать другому. Только мне.»

Воспоминания рассеиваются, и какое-то время мы оба молчим. Иса выглядит подавленной и несчастной.

— Сколько у нас времени? — хрипло спрашивает она, глядя на меня сквозь пелену слез.

— Я не знаю, девочка, — мои пальцы зарываются в белосежные локоны. — Давай забудем о нашей вражде… сейчас, пока еще это время у нас есть.