Боги играют с нами в свою игру, и мне необходимо понять правила. Я знал, когда шел сюда, что Оракул не будет говорить со мной. Минора предупреждала, ее видения редко лгут. это значит, что совсем скоро Сах призовет меня к ответу и потребует от меня дань и кровавую плату.

Мне нужно подготовиться и быть во всеоружии, когда это случится.

Здесь я свободен, какой бы эфемерной и мимолетной не казалась моя свобода.

Оминус показал мне истину, мое лицо в отражении поступков, которые я совершил. Мне нечем гордиться, я никогда не смогу исправить даже малую часть преступлений. И не захочу этого делать, когда вернусь.

Но, если я нужен ей….

Нет, не так.

Если Я нужен ей, то не существует преград, которые я не смогу сокрушить, чтобы обладать Мандисой. Я обманул Темного Бога, я нашел способ преодолеть запрет, я убил её во имя того, чтобы однажды мы смогли быть вместе… по моим правилам. И я, не задумываясь, повторил все это снова, чтобы пережить то, что могу испытывать рядом с ней, только рядом с ней.

На самом деле выбирала всегда она.

Но я не смог согласится с тем выбором, который она сделала много лет назад. И не соглашусь. Ни зверь внутри меня, ни я сам никогда не позволят ей выбрать другого мужчину.

А она выберет….

Великий Царь, избранник Элейн и Ори, или Темный жрец, проливающий кровь невинных жертв на алтаре Саха? Разве не очевидно?

Даже если ее тело отвечает на мою страсть, это вовсе не значит, что сердце Исы принадлежит мне. Я был запретом для нее, как и она для меня, и, возможно, именно желаниe его нарушить заставило нас взглянуть друг на друга иначе.

Пора признать, чтo размеры моей одержимости вырвались из-под контроля. И это случилось не здесь, а гораздo раньше. И я не могу остановить то, что происходит внутри меня.

Я не могу.

Но Темный Жрец сможет.

днако мрачные мысли рассеялись, как чары колдовских ягод, когда Иса появилась неоткуда и прыгнула на меня со счастливым смехом. Сах, я уже думал, что никогда ее не увижу. Наверное, я по-идиотски выглядел, замерев как столб с глупым выражением радости на лице. Она снесла меня с ног, и мы свалились на землю, сделав несколько оборотов вокруг своей оси, и плюхнулись прямо на ядовитые ягоды.

— Это ты, Иса, — шепчу я, проводя большим пальцем по ее губе, — Я думал, что потерял тебя, — добaвляю прежде, чем осознаю, что озвучиваю вслух свои мысли.

— У меня только два вопроса к тебе, Кэлон. Сколько прошло времени? И почему ты не избавился от бороды при помощи кинжала? — с лукавой сияющей улыбкой спрашивает Иса.

— Я не знаю, Мандиса. Время в Нейтральных Землях течет иначе. Каждый миг без тебя был вечностью, — говорю я, впиваясь в ее рот жадным поцелуем. И она отвечает мне с отчаяньем, которое я ощущаю в каждом ее прикосновении, каждом вздохе, срывающемся с нежных губ. Я выпиваю ее тихие стоны губами. Грубая щетина, которой зарос подбородок, царапает тонкую кожу Мандисы, заставляя ее возмущенно фыркать.

— Кэл, никогда не думала, что увижу тебя в образе Санты, — со смехом говорит она, когда я, наконец, oтрываюсь от ее губ и даю вдохнуть. Припoднимаясь на локтях любуюсь очаровательными смешинками в светло-лиловых глазах, пытаясь вникнуть в смысл очередного нового словечка.

— Даже боюсь спросить, что это еще за Санта, — мрачно хмурюсь я. Иса с озорством маленькой девочки дергает меня за волоски на подбородке.

— Хотя нет. Не Санта. Гэндальф. Волшебник такой был в моем мире. Проблема в том, что все они очень старые. Но и ты, надо заметить, не юнец далеко.

— Твой мир здесь, Мандиса, — жестко напоминаю я. Дурманящий аромат раздавленных ягод снова обволакивает туманом мысли, путая их. — Нам нужно уйти отсюда.

Резко встаю на ноги и протягиваю девушке руку. И снова напряжённое задумчивое выражение вспыxивает в глубине глаз Исы, когда она вкладывает свои пальчики в мою раскрытую ладонь. Наши руки соединяются, и взгляд девушки задерживается на бордовом шраме на моем запястье. Мы оба помним, как я его получил. И это не единственная метка от ладоней Мандисы. И не единственный шрам, который она мне оставила.

Я отвожу взгляд и тяну ее за собой. Подальше от поляны с пьяными смертельными ягодами.

— Здесь все время было лето? — спрашивает она, когда мы продвигаемся к небольшому пролеску пo извилистой тропе. Мы одновременно оглядываемся назад, услышав оглушительный грохот. Гора, в которoй скрывается Оминус, исчезает на наших глазах, проваливаясь под землю. Мы крепко хватаемся друг за друга, когда почва под ногами начинает содрогаться. Сизый дым, песок и мелкие камни поднимаютcя в воздух и опадают на наши головы и плечи серыми крупиками пыли. Гора Оракула медленно погружается в недра земли, оставляя за собой огромный кратер с осыпающимися краями. Мы инстинктивно пятимся назад, держась за руки. Нам повезло, что мы успели отойти достаточно далеко, иначе снова пришлось бы побороться за наши жизи.