Я слышу одобрительный шепот людей, которые обсуждают между собой речь Нуриэля. Люди меняют свою точку зрения, а это значит, что вина, которая лежала до этой секунды на двоих подсудимых, обрушится на одного…

— Давай, свали с себя бремя ответственности. Очень смело, Нур, — усмехается Кэлон, но несмотря на то, что темный жрец прав, народ продолжает слушать бесконечную и вдохновляющую речь Нуриэля, не отводя взгляда от Правителя. ни не хотят ничего менять. Люди всегда боятся перемен, и им проще поверить в то, что Нуриэль не виновен в своих преступлениях, найти крайнего, чтобы вернуть все, как было…

А я не знаю. Не знаю, верить ему или нет. Я не считаю его трусом и слишком хорошо знаю, насколько сильным может быть влияние Кэлона. Жрец мог полностью управлять сознанием Правителя многие годы, и вина Нуриэля здесь только в том, что он не оказал достаточно сильного сопротивления Кэлону. Он просто…слабее.

Слабее.

Слабее…

Они все здесь…слабее.

— Зерна истинной тьмы проросли и в моем сердце. Каждый акт насилия над девушками заражал меня неимоверной тьмой Саха. Не так ли Кэлон? Эту тайну ты хочешь унести с собой? Вот почему ты не делал этого один? Ты хотел взять полный контроль надо мной. И это у тебя получилось.

— Да, — сухо бросает Кэлон со скучающим видом. — Это так, Нуриэль. Нo ты только что признался своему народу в том, что твоей воли недостаточно, чтобы обуздать такого, как я. Элиосу не нужен слабак во главе Империи. Даже Мандиса справится лучше.

— ИМ НЕ НУЖЕН УБИЙЦА! — рявкает Нур, и его голос заставляет меня вздрогнуть. — Силы наши неравны изначально, Кэлон. Я не рожден жрецом Креона, но мне дан ум. Благoродство, честь, смелость и отвага, логика. Я, истинный я, знаю, как поднять Элиос на совершенно новый уровень. Вернуть времена первых Правителей. Без болезней и насильственных смертей, без смуты и страха! И вы все это прекраснo знаете! Я относился к тебе как к брату, — он вновь обращается к Кэлону, но Элим не мешает их диалогу, изредка поглядывая на меня, словно ждет моей команды прекратить балаган и приступить к голосованию. Но мне необходимо их послушать, узнать как можно больше. — А ты? Кем все это время был ты?

— Если бы не я, ты бы погиб еще тогда, когда заболел неизлечимой болезнью. Я спас тебя, Нуриэль. После того, как я отдал вcе силы на твое лечение, я восстанавливался долгие месяцы, — спокойно, высоко приподняв подбородок, отвечает Кэлон.

Такой сильный и гордый.

А я просто влюбленная дура, которая не в силах отвести взгляд от своего мужчины. Я жадно впитываю его образ вопреки здравом смыслу, пленивший мое сердце: мужественные и жесткие черты лица, мощную фигуру и широкие плечи, волосы, в которые зарывалась руками, в то время как должна желать поскорее закончить все и увидеть его…мертвым.

— Думаешь, я забыл, что еще ты сделал Кэлон? Если ты и спас меня, едва ли не ценой собственных сил и жизни, то только преследуя свои корыстные цели. Плечом к плечу, так, Кэлон? Все было ложью. Всегда. У тебя всегда был план, и ты просто шел по головам, чтобы стать моей правой рукой, теневым Правителем, и иcполнить волю Саха!

«Даааааа! Правитель прав! Помиловать Нуриэля. Смерть посланнику Саха!» — мой желудок скручивает от этих возгласов в толпе, и я делаю едва заметный глубокий выдох, чтобы скрыть свои истинные эмоции.

— Что он сделал, Нуриэль? — спрашиваю я, поднимая руку, призывая начинающий кричать и шептаться народ замолчать.

— Тогда все случилoсь в первый раз. Кэлон притащил меня к алтарю и убил светлую рию, зажимая кинжал моей рукой. С того самого дня Сах завладел моим сердцем. Я и сейчас чувствую его тлетворное влияние. Но как только он умрет, все вернется, Мандиса, — Нур кидает открытый и прямой, полный смелости и благородства взгляд на меня. Ореховые глаза кажутся искренними и глубокими. — Я тебе обещаю. Ты станешь моей Королевой. Иса…

— Я превращу тебя в падаль, — цедит сквозь зубы Кэлон, едва сдерживая себя, чтобы не наброситься на «брата». От льда в его голосе опускается температура воздуха на площади, набирают обороты порывы дикого ветра. — Если ты хоть раз прикоснешься к ней, ты сгниешь, — не уверена, что это кто-то слышит кроме Нура, но я читаю по губам, замечая, как бешено пульсирует вена на шее жреца.

— Угомонитесь! — пытается встрять в словесную перепалку Элим. Прикрываю рукой губы в момент, когда Кэлон замаxивается на Нура, но охрана реагирует мгновенно и оттаскивает Кэлона в сторону. Он бьет мощной волной энергии всю стражу, и они падают к его ногам, содрогаясь от боли.

 — Успокойся, Кэлон. Ты сазал, что не намерен устраивать представление. Я ещё не закончил! — перекрикивает Нуриэль дикие возгласы доноcящиеся из толпы, и все они требуют скорейшей смерти Кэлону. Против Нура не настроен никто. — Я обещаю тебе, Иса! — Правитель смотрит на меня, слегка склоняя голову. — Что ты увидишь меня настоящего, как только Креонский понесет свое наказание, будь то изгнание или смерть. Я сделаю все, чтобы поднять Элиос, Иса. Тебе не справиться без моей помощи, Принцесса, — Нур переводит дух и, понижая голос, продолжает: