Я посмотрел на застывшее лицо принцессы. Она пыталась подавить проявление каких либо эмоций на своём лице. Но я был уверен, что бы Вельдара сейчас ни испытывала, она не слишком удивилась увиденному. Я вдруг почувствовал, как заледенело всё внутри, иррациональный страх скрутил меня. Потому, что испугался я не беды, которую мы избежали, благодаря моей невесте. То был страх перед ней самой. Да она же ведьма! Асская ведьма! Смутные слухи о принцессах Ассии можно было услышать и в Радеже. Теперь я стал склонен в них поверить, слишком уж часто эта самоуверенная барышня оказывалась права.

Глава 4.

Дастарьян

Сегодня утром прилетел голубь от Льена. Они в трёх днях пути от столицы. А княжич явно торопится, мы ждали его на пару дней позже. Неужто так проникся просьбой отца? Или со свадьбой невтерпёж? Говорят, невеста Льена редкая красавица. Да о ней много чего говорят. Мне весьма любопытно будет познакомиться с принцессой.

А со свадьбой и правда поторопиться стоит. Не нравится мне лихорадочный блеск в глазах князя. Своей неуемной активностью, стремлением успеть, как можно больше за отпущенное ему время, практически отказавшись от сна, князь Рдын беспощадно сжигал себя, изнуряя и без того ослабленный болезнью организм.

Ближе к вечеру прилетел ещё один голубь, от бабушки Серафимы. Она просила меня приехать к ней без промедленья.

Князя я нашел в его покоях. Он сидел в кресле у камина. Треск, споро поглощаемых огнём дров, в слабо освещенной всего несколькими свечами комнате, рождал подобие тихого уюта и спокойствия. Даже неестественная бледность князя не так бросалась в глаза. Его опущенные веки дрогнули при моём приближении.

— Что у тебя? — спросил Рдын, с очевидным трудом выбираясь из своего полудремотного состояния.

— Я должен сейчас уехать. Серафима зовёт.

— Поезжай.

Не знаю, чем был рождён мой порыв, но я, стремительно преодолев разделяющее нас расстояние, опустился на колени у ног своего приёмного отца и коснулся губами его исхудавшей руки. Даром предвиденья я не наделён, но вдруг болезненно сжалось сердце, предвещая, что вижу князя Рдына живым в последний раз.

Он не удивился, похоже всё верно понял, опустил на мою склонённую голову свою вторую руку, прощаясь, благословляя.

— Пообещай мне, что мерилом твоих поступков всегда будет благо Радежа, — звенящий напряжением голос князя сейчас был полон присущей ему силы. — Я благословляю тебя и прощаю всё, что бы ты ни совершил во имя его… Даже если будет в том урон Льену. Радеж превыше всего. Помни об этом, мой мальчик.

— Обещаю, отец. Клянусь, что не предам ни тебя, ни Радеж.

— Вот и … хорошо, — казалось, недавний порыв дорого стоил князю. — Да берегут тебя Боги, по воле которых ты однажды повстречался на моём пути. Ступай, Дастарьян.

Я уже дошёл до двери, когда меня настигла ещё одна его просьба.

— Постарайся поладить с Льеном. Он не отличается покладистостью, и, пока, плохо понимает, насколько ты будешь ему нужен.

Вот и всё! Эта мысль терзала меня всю дорогу, заглушая ещё одно тревожное предчувствие. Серафима зря звать не стала бы. Неужели её зацепило недозволенное вмешательство в судьбу Рдына?

В моих зельях не было ничего кроме трав. Они помогали мобилизовать организм, но не давали более, чем имелось в его скрытых резервах. Я не вливал в них свою силу. У меня её попросту не имелось. А у бабушки Серафимы сила была. И вмешалась она, по моей вине, в запретное.

Я не зря тревожился и спешил. Травницу нашел в беспамятстве, её лихорадило, время от времени сотрясая дрожью тело, беспомощно распластанное на смятой постели.

Первым делом напоил стоящим на столе отваром, с трудом расцепив стиснутые зубы. А потом принялся готовить снадобья из трав, что Серафимушка отложила для меня, предчувствуя, видно, нечто подобное.

Выхаживал я свою бабушку неделю. И когда она, наконец, открыла глаза и вполне осмысленно посмотрела на меня, чувство вины буквально захлестнуло.

— Прости. Ты знала, что так будет?

Глупый вопрос сорвался. Знала, конечно. Не зря приготовилась.

— А ты как думал? — подобие ироничной улыбки скривило её обмётанные лихорадкой губы. — За всё приходится платить. А уж за такое. Я ещё и легко отделалась. Видно зачлось, что без личной корысти.

— Я не должен был…

— Должен. Не должен. То был твой выбор, Ян. И тебе ещё предстоит расплатиться за него… И мой. А сейчас поспеши, возвращаться тебе нужно… Князь умер.

Глава 5.

Льен.

В столицу мы въехали по полудню. После соблюдения всех правил протокола принцессу проводили в приготовленные для неё покои, а меня спешно пожелал видеть отец.

— Свадьба завтра, — сообщил он, едва я переступил порог его кабинета.

Я растерялся.

— Посмотри на меня, — потребовал отец каким-то тусклым, усталым голосом.

Подойдя ближе я удивился его синюшной бледности и выражению обречённости, сменившему привычное пренебрежительно — высокомерное.