Да… Ну, ничего ужасного, в принципе, не произошло. Хотя и пришлось ненавязчиво перехватить инициативу. В общем, терпимо. Но не часто. Постаралась скрыть от мужа своё в нём разочарование. Зря старалась. Моя реакция его мало интересовала. Льен далёк был от того, чтобы усомниться в собственном великолепии.

А меня соизволил похвалить.

— Совсем не плохо. Я тобой доволен.

И ушёл.

Хохотала я долго. До слёз. Правда, и сама не заметила, как, из злых, мои слёзы превратились в горько-солёные.

Пусть смерть князя Рдына и не стала для меня неожиданностью, но то, что случилось это на следующий день после свадьбы, даже меня слегка смутило. Вроде как не очень благостное предзнаменование для нашего с Льеном брака. Хотя, какие тут ещё требовались предзнаменования? И так всё ясно.

Вот, вроде и соглашалась я на такое замужество вполне осознанно, но кошки на душе скребли всё упорней, а обида на отца поднимала голову. Как он мог так со мной поступить?

Ответ на мучавший меня вопрос я получила на третий день после похорон.

Барон Дахар, ведающий казной Радежа, сообщил моему мужу, что у него есть для княжеской четы предсмертное письмо князя Рдына, которое он велел зачитать нам обоим, когда его бренные останки будут покоиться в родовом склепе.

Обращался в том письме усопший князь в основном к сыну. Пояснял ему, почему всё так должно быть, предостерегал нарушить подписанные им договорённости. Согласно письма, по брачному договору, я получала право неподотчётно ни перед кем распоряжаться третью радежской казны, что освобождало Радеж от всех долгов перед Ассией, которые накопились за время войны. Моим приданым, весьма щедро выделенным мне отцом, я также распоряжалась сама. На мои деньги муж посягать не мог ни при каких обстоятельствах. В случае моей смерти, всё наследовали мои дети, а при их отсутствии приданое надлежало вернуть в Ассию. Кроме того имелась одна интересная особенность. При вложении личных средств в экономику Радежа, именно я имела право на полученный от того доход.

Отец, практически, купил для меня Радеж, сделав это столь изящно, что загнанному в угол изнурительной войной князю Рдыну пришлось рискнуть и согласиться. Так, у его наследников оставался шанс сохранить за собой княжество. В противном случае он его терял, проиграв войну более сильному и богатому соседу.

Окажись у Льена побольше мозгов в голове, при правильном грамотном управлении страной, он вполне способен был удержать полноту власти в своих руках. Ведь раздел казны между нами происходил разово. А дальше, кто во что горазд. Так что, всё честно. И, спасибо, папочка. Я больше на тебя не злюсь. Мне теперь очень интересно, масса дел впереди. И даже Льен не сможет мне помешать получать от жизни удовольствие.

С одной стороны в традициях Радежа не было предусмотрено вмешательство княгинь в дела государственной значимости. И с этим нужно было что-то делать. Но грамотно, не привлекая не нужного внимания.

К моей радости министр-казначей у князя оказался человеком не глупым. И как мужчина был, на мой вкус, вполне себе симпатичным. Но это на будущее. Когда уж совсем невмоготу станет.

Ночные визиты Льена я терпела не долго. Надоело. И даже мысль о наследнике не остановила. Успеется.

Какому мужу понравится, когда жене, что ни день то неможется, то нездоровится? А рядом цветник из фрейлин, вполне послушных, выставляющих себя под его заинтересованные взгляды. Князь Льен отказывать себе в плотских радостях намерения не имел. Через его спальню, одна за другой, прошли почти все мои фрейлины. Забавно, что они в нём находили? Хотя, на подарки любовницам муженёк не скупился. Потом, видно, сравнив и выбрав, а, может, поддавшись особо активному напору, князь Льен обзавёлся официальной фавориткой. Не знаю, как она, но я этому обстоятельству весьма обрадовалась.

Князь забавлялся охотой, нежил своё тело, пристрастился к хмельным застольям и карточным играм. Государственные дела занимали его мало. И только благодаря предусмотрительности и последним распоряжениям князя Рдына Радеж более — менее благополучно пережил зиму.

С приближением весны потребовались денежные вливания в сельское хозяйство. Министр-казначей, как заведено было при князе Рдыне, принёс на подпись разрешение на закупку семенного зерна. И ушёл ни с чем. Льен ходил злой. Сумма, названная казначеем, казалась ему немыслимо огромной, когда ему самому деньги требовались совсем на другое.

И тогда к казначею барону Дахару пришла я. Потребовала полную раскладку по всем предполагаемым закупкам. Изучила вопрос досконально и оплатила необходимое со своих средств. Что либо докладывать князю, по этому поводу, запретила.

Когда в следующий раз князь отмахнулся от, пришедшего к нему просить денег казначея, тот уже сам пришёл ко мне. И снова я его выслушала, всё взвесила, дала необходимые распоряжения и подписала платежи.

С бароном Дахаром мы быстро нашли общий язык. На прямую с прочими министрами я пока не общалась. Но во всё вникала, получая нужную мне информацию через Дахара. Всё равно всё стекалось к нему. И им же должно было оплачиваться.

Министры пытались роптать на урезанное финансирование. Достававшихся крох им никак не хватало. Но столкнувшись с жадностью князя Льена, поутихли, не желая навлекать на себя его гнев. А потом прознав от осторожно распространившего информацию казначея, к кому нужно идти просить денег, всё взвесив, они потянулись ко мне.

А князь Рдын собрал вокруг себя неплохую команду! Я оценила министров. Они меня. Дальше дела пошли совсем неплохо. Я, давая деньги, спрашивала за каждый потраченный золотой. Это тоже учли. Не то, чтобы совсем не воровали, но дело от того не страдало. Так и дожили до середины лета. Собрали неплохой урожай. Я была довольна. Голодная зима Радежу не грозила.