Примечательно, что замысловатая одежда отлично поглощала свет костра, а когда сквозняк прижал языки пламени к углям — и вовсе показалось, что блестящий пояс висел во мраке.

На конечностях и более выпуклых частях тела — бороздки рельефа более широкие. Так сзади, на икрах бороздки были заметно меньше чем на широких бёдрах, а на руках, ближе к запястьям — едва видны.

Парень спокойно осмотрел себя. Ничто не вызвало его удивления, в конце концов он и малейшего понятия не имел о том, как должна выглядеть одежда, а после того, что случилось за те часы, которые он себя помнил, его просто не впечатлили ни обтягивающий наряд, ни фигура, над которой он наверняка должен был проработать в спортзале много месяцев, если не лет.

Небо в дырах в высоком потолке начало светлеть. Ветер стих и наступила предрассветная тишь, так часто сопровождаемая приятной прохладой. Решив, что необходимо осмотреться, да и вообще, хотя бы получить представление об окружающем мире, парень поднялся от костра и зашагал к завалу, где был выход на поверхность. Приблизившись, стал осматривать, выискивать наиболее лёгкий и безопасный способ подняться. Решением оказались жилы арматуры, торчащие из переломанного на две части железобетонного блока. Использовав их как лестницу, он смог дотянуться до краёв дыры, небо в ней уже приняло серый цвет, подтянувшись он вскарабкался, вышел на прямые руки, словно гимнаст, закинул на плиты ноги, а в следующее мгновение над руинами и обломками снедаемыми предрассветной мглой, беспечно возвысилась непроглядно чёрная фигура. Голодному взору открылся ошеломляющий вид…

Горы обломков. То, что когда-то было дорогой, сейчас — усеяно обгоревшими каркасами автомобилей, она была прямо перед входом в заваленное подземелье. Дальше — целое поле металлических, некогда белых, контейнеров, разорванных и поваленных, но некоторые всё ещё стояли ровно. За контейнерами — белое здание с высокими оконными проёмами, несильный ветер то и дело выдёргивал из их тёмных бездн длинные занавески. Чуть левее — сильно повреждённая громадина, из-за разрушений сужающаяся к верхним этажам. Когда-то она была облицована то ли белой, то ли светло голубой плиткой, но теперь обгоревшей, местами избитой. Дом уцелел до тринадцатого этажа, который, однако, теперь представлял собой лишь кусок стены с окном, длиной не более пары метров. За тринадцатиэтажной постройкой был целый квартал разрушенных и обгоревших пятиэтажек.

Здоровяк обернулся.

Позади — на половину обвалившееся с одного бока кирпичное высотное здание, этажей десять, не меньше, а за ним — точно такой же пейзаж, как через дорогу. Местами целые, но обгоревшие, а местами и превратившихся в кучи обломков дома. Наибольшие повреждения получили постройки стоявшие ближе к дороге, им сильно досталось от прошедшей ударной волны.

Стояла гробовая тишина, не осталось ничего и никого, способного её нарушить.

…С чего же начать? Возможно, что те, кто мог меня знать не выжили. А кто намотал мне на лицо бинты? Нужно расспросить где их лагерь, может кто-то и узнает…

Спустившись в заваленный супермаркет, парень направился к спящим. Сел на присядки рядом с Юрием и тихо потормошил его за плечо.

— Что… Что то случилось? — прошептал мгновенно проснувшийся мужчина, обеспокоенно распахнув глаза. Ответом послужил взмах головы из стороны в сторону и жест рукой, приглашающий отойти.

Удалившись достаточно от спящих детей, парень в маске заговорил как можно более тихо:

— Собирайте в рюкзаки еду, за которой пришли. Как только соберёте, — будите детей и пойдём в ваш лагерь — речь словно загипнотизировала небритого мужчину, но подгоняющий кивок в сторону костра оказал стимулирующее воздействие.

Усилия говорить тихо провалились, девочка проснулась и наблюдала за действиями отца.

— Пап мы уходим? — Лена высунула руку из под импровизированного покрывала и поправила светлые волосы, упавшие скомканной прядью на грязные щёки — О… он укрыл меня своим плащом, — удивлённо обнаружила она — Тяжёлый. Эй, спасибо большое ещё раз! — слова благодарности прошлись когтями по сердцу парня, ощущение было ни с чем не сравнимо.

Мальчик то же проснулся и пробовал шевелить корпусом, проверяя полученную на кануне травму.

— Идти сможешь? — уже не тая голоса, спросил его давешний спаситель. Не смотря на то, что обращение было ожидаемо, а бугай не пытался скрывать заинтересованного взгляда — ребёнка аж подкинуло от грозного звучания — Думаю что смогу, только вот вылезти на поверхность будет нелегко — последовал неуверенный обнадёживающий ответ.

Одобрительно кивнув головой, сливающаяся с окружающим мраком фигура развернулась. Имея несколько минут до отправления, пока семейство выбирало пригодные консервы, беспамятсвующий решил пройтись посмотреть, что ещё осталось съедобного или интересного. Шаги по полу выложенному плиткой и усыпанному самым разным мусором сначала отзывались эхом с другого конца зала, но стоило парню обратить на это внимание и ноги как будто сами по себе начали ступать иначе, а расплывающийся в тени силуэт, за который невозможно зацепиться взглядом, дополнил образ бестелесного существа. Видевший это Миша вздрогнул и скривился от молниеносной короткой боли. В темноте, словно в ответ на его мурашки, кажется блеснули два глаза, да и то, мальчик не был уверен, что что-то видел.

Центральная часть помещения пострадала больше всего, то там, то тут с потолка висели металлоконструкции, фрагменты бетонных плит, кое-где кабели электро-коммуникаций. По большей части пол устлан заваленными друг на друга стеллажами с запылёнными товарами. Внимание привлекла блестящая из мелких обломков мусора полоса полок. Когда-то это был ликёроводочный отдел и на заваленном стеллаже осталось много не разбитых бутылок. Парень взял наугад одну бутылку, смахнул с неё пыль. Водка пшеничная. Изучил этикетку и положил на место, вряд ли он понял, что это такое. Решив, что особого смысла идти в совсем тёмную часть торгового зала нет — развернулся и пошёл назад прямо по стеллажам. От наступления на очередную полку, из-под неё раздался приглушённый шуршащий звук. После секундного раздумья стеллаж был с лёгкостью поднят.